Самолеты военно-транспортной авиации ВВС России доставили в Гвинею безвозмездную медицинскую помощь. Операция прошла в сжатые сроки — менее чем за сутки в эпицентр распространения смертельного вируса Эболы привезли полевой госпиталь, медикаменты и 150 тонн ценного оборудования.
Сибирский снег в Африке
Огромный «Руслан» приземлился на африканский аэродром в 4 утра. Когда самолет открыли, с ящиков «гуманитарки» посыпался снег. Ан-124 загружали еще в Новосибирске и сибирский снег, видимо, не успел растаять. Русских это, конечно, мало удивило, а вот гвинейцы пришли в восторг.
«It is glass!», — восклицали местные, на полном серьезе принявшие снег за стекло. Оказалось, что жители гвинейской столицы Канакри снег увидели впервые в жизни.
«Не удивляйтесь. Здесь подавляющее большинство людей живут очень бедно. Нет ни электричества, ни любых других удобств. Так что снег никто отродясь не видел», — обратился к нам на чистом русском языке огромный чернокожий мужчина в футболке.
«Позвольте представиться, я из министерства здравоохранения республики Гвинея — Николай Зуманиги. Рад знакомству. Не удивляйтесь моему произношению и русскому имени. Я защитил степень доктора наук в университете дружбы народов в Москве. Занимаюсь в Гвинее хирургией сердечно-сосудистых заболеваний, а сейчас помогаю в борьбе с Эболой».
Африканский Николай оказался высокопоставленным гвинейским чиновником, но, сменив костюм на рабочую робу, он разгружал гуманитарную помощь наравне с грузчиками. «Тут не до официоза», — пояснил сотрудник министерства. Николай уже сутки занимается оформлением и отправкой полевого госпиталя в отдаленные регионы республики, которых вспышка вируса коснулась сильнее всего.
Без лишней помпезности
«Вы не видели, как атташе Франции удивился, когда первый АН разгружали. Сказал, что мы их в этом опередили, — рассказал военный атташе России в Гвинеи Юрий Савватеев.
Легкое соперничество между Москвой и Парижем за влияние в Гвинее длится уже 60 лет – с 1954 года, когда африканская страна перестала быть колонией Франции. С тех пор большинство специалистов и руководителей Гвинеи учатся в российских университетах. Но представителей Пятой республики в Гвинее много до сих пор. Поэтому от местных можно легко услышать как «Бон жур», так и русское «привет».
Впрочем, российские военные в тонкости геополитики не вдаются. Безвозмездная гуманитарная помощь Гвинее для борьбы с Эболой действительно впечатляет. Военно-полевой госпиталь, доставленный в Канакри – это 150 тонн груза: приемно-диагностическое отделение, три инфекционных отделения, отделение реанимации и интенсивной терапии и специальные лаборатории диагностики.
Передача дорогостоящего оборудования гвинейской стороне проходит коротко и по-военному — без помпы и пафосных речей в небольшом кафе в зале ожидания аэропорта на пластиковых стульях. Подписание акта о передаче военно-полевого госпиталя занимает не больше 5 минут. Николай Зуманиги и военный врач Роман Смирнов, ответственный за доставку от России, ставят подписи и жмут друг другу руки. На этом все. Пилоты занимаются заправкой самолета топливом на обратную дорогу, а у журналистов появилось время осмотреться.
Мертвый город
Правда, дальше аэропорта никого не пускают – сразу за забором начинается зона карантина. Но пустые холлы воздушной гавани — одного из самых людных мест в стране — хорошо говорят сами за себя. На каждом шагу — плакаты, призывающие мыть руки. Киоски наглухо закрыты. Сотрудники таможенной службы спят на скамейках – пассажиров здесь нет уже давно.
«Вот такие ведра с хлорированной водой сейчас возле каждого здания по всей Гвинее. Если не помоешь руки, тебя даже в магазин не пустят», — проводит экскурсию журналистам местный сопровождающий, полковник Барии Альфа.
По его словам, теперь в аэропорту главные — это врачи. Досматривают строже, чем таможенники. Проверка состояния здоровья начинается уже на входе. Температуру измеряют специальным бесконтактным градусником — его прикладывают на манер пистолета к виску, и прибор выводит на дисплей показатели, от которых зависит, пройдет пассажир на борт или нет.
Если температура хотя бы чуть выше нормы — вам могут отказать в вылете из Гвинеи или забрать в карантин прямо из аэропорта. Кроме того, каждого пассажира фотографируют и заводят на человека медкарту с информацией обо всех имеющихся заболеваниях. Медкарту лучше везде носить с собой, советует нам Бари — иначе инфекционисты могут изолировать больного, у которого не Эбола, а к примеру, хронический кашель.
«Здесь раньше были толпы людей, — продолжает полковник Альфа. — А теперь сами видите. Впрочем, на многих улицах города тоже самое. Мы боимся выпускать детей гулять. Но сказать, что из-за эпидемии улицы совсем опустели — тоже нельзя. Люди боятся, конечно, но пытаются как-то жить дальше. Да и деваться им некуда».
Эпидемия началась в феврале – первые случаи заражения Эболой были зафиксированы как раз в Гвинее. Для этой бедной страны лихорадка стала действительно очень страшным заболеванием. Здесь из-за неразвитости инфраструктуры царит полная антисанитария. Большинство населения живет в городских трущобах — шалашах или палатках без всякой канализации по несколько десятков человек в помещении.
Население ловит и употребляет в пищу обезьян и летучих мышей, которые легко могут быть переносчиками заболевания. Поэтому неудивительно, что Эбола здесь распространяется с огромной скоростью. Меньше чем за месяц вирус дошел до соседней Либерии, затем добрался в Сьерра-Леоне, Нигерию, другие африканские страны, а потом шагнул и в Европу с Америкой.
«Русские помогут нам победить Эболу»
Когда мы вернулись на взлетную полосу, сотрудник министерства здравоохранения Николай громко отдавал какие-то команды грузчикам и размахивал руками. В аэропорте сел третий «Руслан» с медикаментами – самая ценная часть груза.
«Николай, а когда все это кончится? Будет ли побежден вирус?», — спросил я.
«Не знаю. Вакцины пока нет. А для нас здесь даже один заболевший — большая беда. Понимаете, контролировать распространение вируса в Гвинеи очень трудно. А у нас сейчас больше полутора тысячи заболевших. Так что ситуация пока не изменилась ни в лучшую, ни в худшую сторону», — честно признался гвинейский чиновник.
«А где сейчас живет ваша семья?»
«В Москве», — признался Николай.
Сотрудник министерства здравоохранения Гвинеи, зная реальную опасность, увез своих близких из республики – подальше от смертельного вируса. Но сам остался на родине – бороться с лихорадкой.
«Это моя страна, я здесь родился. И фактически, сейчас я один из главных врачей. Это наша маленькая страна, которая сейчас в большой беде. Как же я ее брошу? Это уже даже не работа, а долг», — уверен африканец.
«А если заразитесь?», — я продолжал его допытывать.
«Значит, судьба такая. Но я верю в хорошее. Верю, что мы скоро найдем противоядие. Если все страны будут помогать нам так, как Россия, то обязательно победим болезнь. Несколько месяцев назад российские эпидемиологи приехали, теперь они каждый день работают с нашими медиками. Теперь вот и полевой госпиталь привезли. А это уже что-то», — ответил Николай.
Карантин и новое задание Родины
По прибытию в Россию всех побывавших в эпицентре лихорадки Эбола отправили на двухнедельный карантин. И всего через три дня изоляции пилоты уже начали мечтать о новом полете – оказалось, что риск заражения в Гвинее нисколько не испугал летчиков, даже наоборот.
«Президент сказал, и мы задание выполнили. Мы ведь присягу давали. А такое слово надо держать. Ты лучше спроси про романтику профессии. Знаешь, как я люблю почесать облачко крылом над Чкаловским аэродромом? Люблю, когда вылетаешь из под сплошного пасмурного неба, а тебя слепит солнце. Я всегда обращаю внимание, как крыло становится золотистым. Солнце теплое светит в глаза», — рассказал помощник командира корабля Дмитрий Долотов.
За несколько дней карантина пилоты откровенно заскучали, им подавай новую задачу – и чем сложней, тем лучше.
«Когда летаешь, чувствуешь ответственность за свое дело перед страной. А страна у нас прекрасная, мы всю ее видели с высоты — Нижний Новгород, Казань светится. Или заходишь на огромный Хабаровск. Никогда не забуду свой первый океан: темно-синий Северный океан над Североморском.
Такая красота неописуемая. Бывает, заходишь на посадку во Владивостоке и видишь только огни полосы и город, который возвышается над сопкой. Двигаешься вдоль тонкой полосы, которую никто больше в мире не видит, кроме тебя», — мечтательно закончил Дмитрий.
Автор:
