Традиционно, правительства допускающие ослабление национальной валюты становились объектами критики. Таким образом, сильная валюта казалась лучшей, слабая же представлялась худшей.
Советский Союз гордился сильным рублем – на протяжении позднесоветского периода, за доллар по официальному курсу давали 75 копеек. Вместе с тем, слова «сильный» и «слабый» внушают многим ложное понимание экономических процессов, стоящих за этими терминами, так как одно автоматически понимается как благо, второе же, как зло. Так ли это?
Представляется, что можно утверждать обратное. На самом деле, любое резкое движение курса является последствием кризиса, и само приводит к дальнейшему развитию кризисных тенденций в экономике и если бы рубль укрепился против доллара в той же степени, в которой он упал, то проблемы, которые испытывала бы российская экономика, были бы ничуть не меньше.
Начнем с того, что любой хозяйственный комплекс (в данном случае, экономика России), находится в постоянном эквилибриуме, за исключением тех моментов, когда баланс утрачивается и требуется время для поиска нового эквилибриума. Этот период времени мы традиционно называем кризисом.
До недавнего времени, рубль стабильно на протяжении длительного количества лет, стоил около 30 за доллар и 40 за евро, и даже введение санкций это не поколебало. Сейчас, поскольку мы переживаем кризис, рубль находится в поиске нового баланса относительно иностранных валют.
Каковы могут быть последствия нового курса рубля (исходим из того, что в обозримом будущем он не вернется к старому уровню)?
Укажем на то, что с ноября 2014г. по сей день прошло слишком мало времени для того, чтобы четко проявилась в экономике однозначная тенденция и чтобы эта тенденция была зафиксирована в статистике. Тем не менее, некоторые ростки тех или иных тенденций уже дают о себе знать, и некоторые линии развития мы можем с высокой долей вероятности предположить, основываясь на опыте нашей страны и зарубежных государств.
Отметим, что отрицательные последствия есть и обязательно будут в дальнейшем (оставим в стороне удорожание импорта предметов премиальной категории – таких как деликатесы, зарубежные поездки и прочее, что может являться проблемой для отдельных лиц, но никак не для страны в целом).
Во-первых, речь идет об удорожании стоимости обслуживания долгов в валюте, для тех компаний и частных лиц, доходы которых формируются в рублях. Это и достаточно многочисленная категория – тут и валютные ипотечники и промышленные компании, купившие импортное производственное оборудование.
Во-вторых, речь, конечно, идет и о резком скачке стоимости импорта как такового. И хотя немалая его часть (новогодние елки из Франции, в качестве примера) является не очень-то необходимой, но нельзя отрицать, что от многих импортных товаров, начиная от лекарств и заканчивая станками, мы не можем позволить себе отказаться.
Таким образом, мы продолжим ввозить эти товары в страны, выплачивая при этом в 2 раза больше в рублевом эквиваленте. Это может привести к тому, казалось бы, парадоксальному явлению, что в долларовом эквиваленте, объем импорта в Россию упадет, а в рублевом – вырастет.
Согласно условию Маршалла-Лернера, от того, насколько эластичен при новом курсе будет российский спрос на импортные товары, настолько выиграет или потеряет отечественный торговый баланс. При этом, необходимо понимать, что импортозамещение сложных товаров – вопрос на среднесрочную перспективу, и сам процесс импортозамещения наверняка потребует импорта капитального оборудования – по новому курсу, конечно.
Вторая проблема, происходящая из девальвации – это ускорение инфляции в России. В 2014г, согласно данным Росстата, инфляция составила 11,4%, что значительно выше предыдущих лет, и уже в течении первых двух месяцев текущего года, инфляция составила 6%, что превышает аналогичные показатели после семи лет, начиная с 2008г.
Конечно, говоря об инфляции, сложно отделить влияние девальвации от иных факторов – таких как российские контрсанкции, роста тарифов и прочего, но неизбежно, падение курса рубля не могло не сыграть своей роли в ускорении инфляции.
Вопрос, причем, не только в росте стоимости импорта, но также и в росте цен на те товарные группы, чья цена формируется на международных рынках в долларах. К примеру, приходят новости, что мурманские переработчики рыбы испытывают сложности с сырьем – рыбакам стало значительно выгодней продавать сырую рыбу сразу на экспорт.
Также, при относительно стабильных долларовых ценах на пшеницу, в рублях цена пшеницы выросла с 6500/8700 рублей за тонну вначале октября 2014г. до 10900/13000 рублей за тонну в начале марта. Даже при учете сезонного фактора, разгон цен впечатляет, и если Вы спрашиваете – почему хлеб так подорожал – часть (только часть) ответа кроется в девальвации.
Есть также и положительные последствия девальвации. Первое, конечно, заключается в том, что Россия не вынуждена тратить золотовалютные резервы на искусственное (в условиях падающей нефти) поддержания курса рубля. Как ни крути, вступать в кризисную полосу с почти целыми резервами куда приятней, чем растратить их на первом этапе.
Второй положительный эффект заключается в сохранении положительного торгового баланса. Россия не может, в отличие от некоторых западных стран, при бессрочной поддержке отрицательного торгового баланса, позволить себе жить за счет эмиссии собственной валюты или заимствований из-за рубежа.
Для закупки импорта и обслуживания государственного и корпоративного долга, номинированного в валюте, мы должны сохранять положительное сальдо торгового баланса. Пока что поводов расслабиться мало, так как в ноябре и декабре 2014г., сальдо ухудшилось по сравнению с аналогичным периодом 2013г. (на 21% и 24% соответственно).
Остается ждать новейших данных за текущий квартал, которые будут очищены от предновогоднего, сезонного, фактора и будут в большей степени подвержены влиянию девальвации.
За сохранением положительного сальдо торгового баланса стоит не только вопрос национальной платежеспособности, но защиты российского производителя, в стимуле отечественного экспорта. В настоящее время, это самое спорное, но потенциально, самое положительное последствие девальвации.
Полноценной статистики еще нет, но уже те данные, которые появляются сейчас, позволяют говорить о росте производства – это и существенный скачок в декабре 2014г., когда промышленное производство в годовом выражении выросло на 4%, и недавние данные индекса промышленной деловой активности HSBC (который в феврале вырос 47,6 до 49,7).
Конечно, рост производства на первом этапе может пострадать от некоторой однобокости в сторону низкого уровня переработки данной продукции, ведь сложный импорт за короткий срок не заменить, а та часть роста производства, которая относится к росту экспорта тоже не высокотехнологична – в настоящее время, в структуре отечественного экспорта продолжают превалировать сырье и продукты с невысокой степенью переработки.
Тем не менее, в любой ситуации надо с чего-то начинать, и после 1998г. наша экономика также начинала с простейших задач, переходя затем к более сложным этапам. Таким образом, можно с осторожным оптимизмом говорить об ускорении темпов роста российского производства в ближайшее время.
О том, с какими последствиями девальвации встречались другие страны, и как они с ними боролись, будет рассказано в следующей статье.
Автор:
