Борьба с террористической группировкой «Исламское государство» (ИГ) будет одной из центральных тем выступления президента РФ Владимира Путина с трибуны Генассамблеи ООН 28 сентября. Угроза распространения влияния ИГ, вышедшего за пределы Ближнего Востока, стала актуальной для России и для всего мира.
Слова российского лидера прозвучат на фоне утверждений западных политиков и СМИ, что РФ перебрасывает в Сирию для борьбы с ИГ военных и технику. Какой план по борьбе с ИГ предлагает российский президент, и почему Москву не устраивает антитеррористическая коалиция, сформированная ровно год назад США – в материале ТАСС.
План Путина
Предложения российского президента, впервые прозвучавшие в июне 2015 года на встрече в Москве с главой сирийского МИД Валидом Муаллемом, можно свести к следующим тезисам:
- Коалиция должна включать все страны региона, в первую очередь тех, кто воюет с ИГ на земле – сирийскую и иракскую армии, вооруженные формирования курдов.
- Действия коалиции должны быть одобрены СБ ООН.
- Урегулирование внутренних конфликтов в “проблемных странах”, которые находятся в зоне влияния ИГ, прежде всего в Сирии.
- Восстановление экономики и социальной сферы в этих странах.
Коалиция, которую сформировали США, и которая уже год наносит авиаудары по позициям ИГ в Сирии и Ираке, не получала мандата СБ ООН, кроме того, официально ее действия не согласовываются с властями в Дамаске. Это для России неприемлемо.
Что не могут поделить Москва и ее потенциальные союзники
Именно вовлечение сирийского руководства в общую борьбу с ИГ является главным спорным моментом в отношениях РФ и ее потенциальных партнеров по антитеррористической коалиции, среди которых не только США и ЕС, но и региональные игроки – Турция, Саудовская Аравия, Катар и Израиль. Оппоненты России в данном вопросе считают, что поддержка Москвой президента Башара Асада способствует дестабилизации ситуации в Сирии и не дает сосредоточиться на борьбе с ИГ. Для России же главным является не удержание Асада у власти, а сохранение в Сирии основ государственности. Альтернативой будет полный хаос.
По мнению Путина, любые действия, «нацеленные на уничтожение легитимного правительства (Сирии) создадут такую же ситуацию, которую вы можете наблюдать сейчас в других странах региона или в других регионах, например, в Ливии, где все государственные институты разрушены».
В последнее время наметилось сближение двух позиций. Если раньше судьба Асада обсуждалась в ультимативном тоне, то сейчас западные политики все чаще говорят о возможности диалога с сирийскими властями, в том числе идет обсуждение переходного периода по передаче власти.
Отношение к ситуации изменилось прежде всего у европейцев, столкнувшихся с резким ростом числа беженцев из Сирии и других стран региона.
США также не могут игнорировать проблемы своих европейских партнеров.
После того как президент США Барак Обама добился реализации своей главной внешнеполитической цели – ядерной сделки с Ираном, интерес американской администрации к Сирии несколько снизился. Свержение Асада не являлось изначальной целью для Вашингтона, Дамаск был всего лишь инструментом, через который можно было оказывать давление на Тегеран. Ситуация в корне изменилась. Иран перестал быть парией международной политики. Напротив, он становится полноправным партнером для ЕС и США (по крайней мере до окончания президентского срока Обамы) в их политике на Ближнем Востоке. Теперь для Вашингтона дилемма: как уложить в одну корзину свои новые контакты с Ираном и старые партнерские связи с Израилем и Саудовской Аравией – главными оппонентами Тегерана в регионе.
И в Москве, и в Дамаске это понимают.
Говоря о поощрении террористов, Муаллем имел в виду помощь, оказываемую упомянутыми им странами сирийской оппозиции. И здесь кроется один из ключевых спорных моментов в позициях Москвы, а также Тегерана и остальных игроков. Чтобы понять, как победить ИГ, нужно создать единый фронт, но на какой основе объединиться — решения нет, слишком хаотична картина, кто и против кого воюет в Сирии.
- ИГ одновременно противостоят правительственные войска, курдские формирования и сирийская вооруженная оппозиция.
- Армия и различные формирования оппозиции ведут также бои друг против друга.
- Часть отрядов оппозиции, которая отнюдь не представляет единую силу, периодически переходит на сторону ИГ и еще одной террористической группировки «Джебхат ан-Нусра».
- Две последние, бывшие одно время союзниками, также ведут бои между собой.
Россия поставляет оружие сирийской армии, США, Турция и страны Персидского залива оказывают материальную и военную помощь оппозиции. Сирийцам также помогают иранцы и ливанская группировка «Хезболлах», влияние которой пытается ослабить Израиль, нанося удары по Сирии, в итоге зачастую расчищая дорогу боевикам всех мастей. Так о какой возможности воевать единым фронтом против ИГ может идти речь?
По словам Путина, координация все же возможна.
«Мы предпринимаем определенные шаги, причем делаем это публично. Мы действительно хотим создать некую международную коалицию по борьбе с терроризмом и экстремизмом, в этих целях мы проводим консультации с нашими американскими партнерами», — сказал Путин, упомянув, что говорил об этом по телефону с президентом США Бараком Обамой. Также он сообщил, что общался с лидерами Турции, Саудовской Аравии, Иордании, Египта и других стран.
21 сентября прошли консультации в Москве и с премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху. Впервые состоялась встреча начальника генштаба израильской армии Гади Айзенкота с российским коллегой Валерием Герасимовым. По данным израильских СМИ, Израиль и Россия договорились о создании механизма для предупреждения случайной конфронтации между своими силами в Сирии. В Москве эту информацию официально не подтверждают, но, как заявил пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, в ходе встречи Путина и Нетаньяху проговаривалась тема обмена информацией и согласования возможных действий.
Готова ли РФ начать военные действия против ИГ
До сих пор Россия являлась практически единственной страной, которая, имея интересы на Ближнем Востоке, не была вовлечена напрямую в военные действия против ИГ. Учитывая возросшую интенсивность политических консультаций вокруг Сирии, центром которых является Москва, а также сообщения западных СМИ о переброске российской военной силы в эту страну, вопрос о готовности России участвовать в военной операции против ИГ вполне резонен.
«Пока говорить об этом преждевременно, но мы и так оказываем Сирии достаточно серьезную поддержку и техникой, и подготовкой военнослужащих», — заявил в начале сентября Путин, добавив, что РФ рассматривает разные возможности и продолжает вести консультации и с сирийцами, и со странами региона.
Считая неэффективными результаты сколоченной США коалиции, для Москвы было бы глупо поступать аналогично – начинать военные действия в одностороннем порядке без мандата СБ ООН и без договоренностей между различными региональными силами. Другой вопрос, что у США не было выхода. Они принимали решение в тот момент, когда значительная часть Ирака оказалась захвачена ИГ. Без их помощи, а также без помощи Тегерана мог пасть Багдад. Однако в итоге деятельность ИГ еще больше распространилась на Сирию. Допустить приближения террористов к Дамаску не могут себе позволить ни в Москве, ни в Вашингтоне, ни в столицах стран региона.
Угроза для России и мира
По словам Путина, беспокойство вызывает тот факт, что в рядах ИГ проходят идеологическую обработку и боевую подготовку представители многих стран мира, «включая, к сожалению, и европейские страны, и РФ, и многие бывшие республики Советского Союза». «И, конечно, нас беспокоит их возможный возврат на наши территории. Элементарный здравый смысл, ответственность за глобальную и региональную безопасность требуют объединения усилий мирового сообщества против этой угрозы», — подытожил глава российского государства.
В рядах ИГ воюют боевики из 80 стран мира. Первые места в Европе в списке “стран — поставщиков бойцов ИГ” занимают Франция, Великобритания и Германия. Среди примерно 3 тыс. европейцев, уехавших воевать в Сирию и Ирак, около 1,5 тыс. французов, свыше тысячи британцев и примерно 700 немцев. Россиян среди бойцов ИГ, согласно последним заявлениям ФСБ, 2 400. Однако здесь также необходимо учитывать соотношение количества населения и количества мусульман, проживающих в РФ и Европе.
По данным исследовательского центра ТАСС, на один миллион населения России приходится 10 боевиков ИГ (для Германии это показатель равен 8, Великобритании – 12, Франции – 18, Бельгии – 40).
Если же учесть долю мусульман среди граждан крупнейших европейских стран, то будет еще заметнее — вовлеченность российских мусульман в деятельность ИГ намного ниже, чем мусульман из европейских стран.
После терактов в Париже в январе этого года стало очевидно, что война перешла границы Ближнего Востока. Опасность не только в том, что на родину возвращаются боевики, повоевавшие в Сирии и Ираке, но также в отсутствии профилактики внутри мусульманских общин. В европейских мечетях откровенно пропагандируют джихадистские ценности, и у силовых структур фактически не существует рычагов влияния на ситуацию.
Президент итальянского Института высшей школы геополитики и прикладных наук, политолог Тиберио Грациани отмечает, что отсутствие взаимодействия и сотрудничества между властями и мусульманскими общинами в Европе снижает эффективность борьбы с терроризмом.
В России ситуация с официальным исламом иная. Религиозные лидеры делают все, чтобы не допускать проявлений экстремизма в мечетях.
Что касается тех, кто, повоевав в рядах ИГ, решает вернуться в РФ, ситуация также несколько отличается от европейской. Как рассказала проекту руководитель центра по примирению и согласию, действующего в южном территориальном округе Дагестана, Севиль Новрузова, возвращаются только те, кто готов отказаться от экстремистских идей.
Центр Новрузовой помогает тем, кто разочаровался в идеологии ИГ, вернуться домой и пройти реабилитацию, получив снисхождение суда и условное наказание.
Однако всех этих усилий – и работы спецслужб, и профилактики ситуации в регионах – все равно недостаточно. В июне 2015 г. лидеры ИГ объявили о создании провинции («вилаята») на Северном Кавказе.
Как отмечает руководитель Антитеррористического центра СНГ Андрей Новиков, Россия и другие страны СНГ сталкиваются с открытой информационной войной для радикализации населения. «Если называть вещи своими именами, то и в отношении России, и в отношении наших государств-партнеров по СНГ ведется открытая информационная война, а радикализация наших граждан во многом является прямым результатом внешнего воздействия, — подчеркнул Новиков. — И далеко не всегда субъектом этой подрывной деятельности выступает медиаимперия «Исламского государства», хотя ее влияние сегодня ощущается наиболее сильно».
С учетом того, что Россия все громче заявляет о необходимости противодействия ИГ и пытается сформировать новую антитеррористическую коалицию, активность террористических группировок против России может резко возрасти. Именно поэтому для Москвы столь важно объединить усилия мирового сообщества для борьбы с ИГ.
