Перемирие в Сирии после пяти лет жесточайшей разрушительной войны, кажется, установилось. С проблемами, с нарушениями, но оно действует. Кто-то называет его дающим надежду на будущее миллионам сирийцев, а кто-то утверждает, что перемирие — это слабость России, и в этом мы потерпим крах в сирийской кампании.
Итак, добиться урегулирования в стране можно разными способами, но Россия выбрала путь мира.
К слову, как отмечается в сегодняшнем совместном заявлении представителей сирийской оппозиции и некоторых сил внутри страны, ход перемирия внушает осторожный оптимизм, необходимо придать этому процессу необратимый характер.
Встреча, организованная по инициативе ее участников, состоялась накануне в российском центре по примирению враждующих сторон в Хмеймиме.
«Одобренное несколько дней тому назад Совместное заявление Российской Федерации и Соединённых Штатов Америки в качестве сопредседателей международной группы поддержки Сирии о прекращении боевых действий в Сирии дает, возможно, последний шанс нашему народу остановить кровопролитие и разрушение страны. Первые успехи хрупкого перемирия на нашей земле вселяют осторожный оптимизм. Необходимо придать этому необратимый характер», — говорится в заявлении.
«Все патриоты Сирии должны отбросить свои амбиции, узкокорыстные интересы и объединиться под единственно правильным лозунгом – спасения страны и народа Сирии. Только усилия всех национальных патриотических сил, в первую очередь возглавляемых нами партий, движений и организаций, по запуску мирного процесса в Сирии создадут необходимые условия для национального объединения и примирения.
Попытки изолировать часть сирийского общества, подготовить конституционные документы для восстановления Сирии в столицах третьих стран без учета мнения широкой национальной общественности обречены на провал, способны лишь обострить обстановку в стране и превратить весть процесс в политический фарс», — отметили участники встречи.
[quote align=»left»]
«С-400» испортил Эрдогану сон
[/quote]
Каковы перспективы перемирия, является ли этот путь правильным и насколько позиция России нужна и ценна сегодня? Об этом в интервью рассказал писатель и публицист Исраэль Шамир.
– Нужно ли перемирие в Сирии сейчас, когда войска Асада набрали небывалую мощь и, кажется, могут всё?
– Я целиком за перемирие в Сирии. И был с самого начала. Думаю, что это правильный шаг. Ведь те, кто говорят, что надо воевать до победного конца, оторваны от реальности, в которой живут люди в Сирии. Там уже пять лет идет тяжелейшая война. И армия измотана, и повстанцы измотаны, мирное население измотано страшно, и бежит оттуда как может в Германию и куда угодно. Всё это — трагедия для сирийского народа, страшная трагедия. И вернуть страну в нормальное состояние будет трудно.
Россия смогла помочь сирийской правительственной армии добиться больших успехов. Прорыв был сделан, достижение огромное. Но какая от этого польза, если мы будем о ней говорить на похоронах Сирии? Ведь надо страну спасти.
Сирийская армия планировала наступление на Пальмиру. Но оказалось – сопротивление очень тяжёлое. У сирийской армии не хватает сил. Им хотелось бы, конечно, всех победить и «шапками закидать», но реально это всё очень трудно. Не говоря уже о том, что есть места, где повстанцы окопались в жилых районах, и для того, чтобы победить, нужно не дай бог уничтожить такое количество мирного населения, что это потом вообще никто никому не простит.
Иными словами, ситуация действительно не та, когда можно взять и дальше с разбега брать ещё что-то. Всё равно силы уже буксовали. И в это время попробовать привести страну к мирному решению проблемы – это, конечно, идеально. Это то, что, собственно говоря, хотела Россия с самого начала.
Ведь Россия и раньше вела много переговоров с различными оппозиционными Асаду силами. Оппозиционеры днюют и ночуют в Москве и дневали и ночевали все эти годы. Они сюда заезжают ещё как. И с ними всегда стараются вести переговоры, поддерживать контакты.
Иными словами, Россия совсем не против того, чтобы там произошло урегулирование, чтобы были сделаны какие-то поправки режима, который был раньше, чтобы страна снова встала на ноги и снова стала процветающей Сирией, какой она была когда-то. В этом смысле перемирие — конечно, вещь замечательная и нужная.
Более того, вопреки ожиданиям, пока перемирие держится. Да, с нарушениями, за сутки российский МИД говорил о 14-ти нарушениях со стороны мятежников. И те говорят о нарушениях со стороны сирийской армии. Всё это по мелочам есть, но не будем забывать, что это — после такой тяжёлой ожесточённой войны.
Перемирие держится, по большому счёту. Можно увидеть, как люди, которые месяцами не выходили из домов, вышли из них в том же Алеппо, дошли до базара, купили свежие овощи, дети вышли поиграть. То есть жизнь стала возвращаться. И хочется надеяться, что они увидят, что мир лучше, и как-то двинутся в сторону примирения.
Так что я целиком за это и думаю, что это был правильный шаг, нужный, необходимый. И надо сейчас не допустить успеха попыток Соединённых Штатов сказать, что перемирия нет, что перемирие сорвали сирийская армия и российская авиация, как они уже пытались сделать. Нужно настаивать, что перемирие есть и постараться его провести и додавить.
– Те, кто говорят, что перемирие — это бессилие России, забывают, что главной целью является мир?
[quote align=»right»]
Сирийский магнит
[/quote]
– Конечно. Мир — это очень важно. Тем более, что перемирие не с позиции слабости пришло. Наоборот. Сирийская армия наступала, российская авиация активно работает, действует, помогает. Иными словами, ситуация к моменту заключения перемирия была неплохая. В ней была позитивная динамика, глядя с нашей стороны. И это именно то самое время, когда и нужно заключать перемирие. Не тогда, когда тебя бьют, а тогда, когда ты бьёшь.
– Есть мнение, что те боевики, повстанцы – это же не бездушная машина и масса, это в большой части просто люди, граждане Сирии, которые по-другому думают, и надо их отговорить от войны. Так ли это?
– Конечно. Подавляющее большинство боевиков — это как правило люди более-менее местные, которые организовали себе такие вооружённые банды, как были в своё время на Украине во времена Махно. И сидят у себя в окрестностях и борются со всеми, кто приходит. С ними, конечно, можно договориться и в принципе, насколько я слышу от людей в Сирии, многие из них говорят – дайте нам просто денег купить кукурузу, продержаться до посевов, посеять, убрать, чтобы как-то с голоду не сдохнуть, мы готовы. Иными словами, есть большое количество боевиков, вооружённых формирований, которые хотели бы уже и разоружиться, и зажить мирной жизнью.
Есть, конечно, и оголтелые. С этими оголтелыми война и не прекращалась и не прекращается, пока все они не убегут в Турцию или Ирак. Но большинство — это не оголтелые. Многие из них заняли свою позицию, потому что офицеры армии Асада себя не всегда вели хорошо по отношению к местному населению. То есть ситуация, конечно, более сложная, и надо стараться из неё выходить.
И Россия никогда не ставила себе целью уничтожение всей массы боевиков. Совсем нет. Это всё-таки энергичная, крепкая молодая часть сирийского населения. Это скорее то, что называется по-русски «принуждение к миру». А для этого перемирие является правильным путём, и будем надеяться, что сейчас удастся приложить большие усилия для того, чтобы если, не дай бог, перемирие рухнет, то к этому времени значительная часть вооружённых формирований перейдёт уже если не в правительственный лагерь, то по крайней мере воткнёт штык в землю и займётся своим участком, своим полем.
– Я бы даже сказал, это Россия позволила многим из них увидеть пример того, что можно не только воевать, а попытаться сесть и поговорить.
– Россия этим и занимается. И было бы с нашей стороны неверно это не заметить. Об этом действительно пишут мало, но россияне, работники различных российских ведомств активно занимаются в Сирии именно процессом примирения.
Дело в том, что многие вооружённые формирования, их вожаки и лидеры, относятся с крайней подозрительностью к тому, что они называют режимом Асада, к правительственным войскам. Они считают, что те и обманут – недорого возьмут, и на них не очень полагаются. Они говорят – если нам скажут русские – мы тогда поверим.
[quote align=»left»]
Перемирие в Сирии — кому оно выгодно?
[/quote]
То есть русские в некотором смысле являются гарантами очень многих соглашений, которые там сейчас заключаются. И огромная работа, которую совершенно невидимо для глаз ведут русские на территории Сирии – именно попытка примирения – это, на мой взгляд, ничуть не менее эффективно, чем бомбёжки и перестрелки.
– То есть Россия за «мир во всём мире»? Это слабая или сильная позиция России, достойная позиция или нет?
– Мир во всём мире — цель бесспорно благая, и она — то, что нужно. Россия всегда стояла на этой позиции, всегда поддерживала идеи мира во всём мире. Это она поддерживала и в советском, и на постсоветском пространстве. Это единственно правильная позиция. Это не мир капитуляции, не мир «а давайте сдадимся, пускай они о нас позаботятся потом», потому что не позаботятся. Это мир равных, мир справедливых, но и мир, в котором повышение уровня справедливости достигается путём переговоров, мирных процессов, а не войной.
В этом смысле такая позиция России, например, российский принцип многополярности к этому и сводится. Не нужно сражаться за то, чтобы выяснить, кто король на горе, а наоборот, пускай на каждом холмике сидит собственный король, и необязательно сводить между собой кровавые счёты для выяснения, кто победит. И это верно в любом месте.
Есть и другая позиция, конечно, которая говорит — пускай наши противники воюют и дальше, льют кровь дальше, и слабеют дальше. То есть если есть война, то это кому-то нужно. И это, как правило, нужно не участникам войны, а тем, кто смотрит сбоку. Как, например, Сирия. Как стало намечаться там улучшение дел, Израиль сразу стал возражать. Как это вдруг примирение? Не хотим примирения, хотим, чтобы они воевали и дальше.
И на днях совершенно неожиданно израильский министр обороны сделал совершенно шокирующее заявление, что армия Асада применила химическое оружие. Во-первых, его нет там. С помощью России химическое оружие уничтожили. Во-вторых, Россия наблюдает за прекращением огня. Такое заявление, которое даже американцы дезавуировали сразу, показывает, что есть силы, которые хотят больше войны.
– А наши «партнёры» как воспринимают позицию России насчёт мира, как слабость или силу?
– Понимаете, взрослые люди не рассуждают обычно в таких терминах – сила и слабость. Смотрят на реальные достижения, какие достижения. Россия имеет гигантские достижения в Сирии, это видно невооружённым взглядом. И то, что после этих достижений Россия стремится к консолидации успеха, это естественно. Прошёл длинный, несколько месяцев, раунд войны, большая операция, и сейчас консолидация успеха, я думаю, это нормально. А что такое позиция силы – это воевать до бесконечности? Так мы останемся без ресурсов.
– Есть украинский конфликт, который фактически в подвешенном состоянии, а сейчас Сирия — тоже непонятно чем закончится. Что делать, чтобы они разрешились?
– Не всё делается сразу. Хотелось бы, конечно, чтобы всё сделалось сразу, но это ведь немножко сложно. Будем надеяться, что народ Украины увидит, к каким кризисам, к какому тяжёлому положению приводит его нынешняя власть, и как-то он передумает. Может быть, путём очередного майдана, может, ещё каким путём, исправятся ошибки прошлого, и страна вернётся к разумному положению, может, и Россия как-то поможет.
[quote align=»right»]
США заинтересованы в том, чтобы Россия «убрала» Турцию из Сирии
[/quote]
Относительно Украины есть чёрная дата, которую мы должны превратить в день национального траура. Это 22 февраля. Это день, когда не удалось российской дипломатии, российским представителям в Харькове изменить ситуацию, сложившуюся за день до этого в Киеве. Самое тяжёлое поражение России было 22 февраля.
Конечно, надо провести серьёзнейшее расследование, почему это произошло, кто не смог с этим справиться, где тогда был Зурабов, где были другие люди, которые отвечали за положение дел на Украине, почему не смогли доставить Януковича, почему не смогли продавить какое-то решение в Харькове. Знаете, после такого тяжёлого поражения удивительно, что вообще что-то осталось.
Так что мир — это процесс. Это не то, что мы сказали «хотим мира», и все сказали «да, давайте», нет, конечно, есть те, кто хотят войны. Но будем надеяться, что те силы, которые хотят мира, потом всё же победят.
Источник:
