Прошедший год стал совершенно обычным для российского оружейного экспорта: ни крупных прорывов, ни крупных провалов. Плановая реализация контрактов, однако, вызывает вопросы о недалеком будущем отечественной торговли оружием, в первую очередь — о перспективах заключения новых больших сделок в обозримом будущем.
Три-четыре процента национальной гордости
Российский экспорт продукции военного назначения после бурного роста в нулевые годы стабилизировался возле 14-15 миллиардов долларов. Из них на долю «Рособоронэкспорта» приходится 12-13 миллиардов, остальное — на прямые сервисные контракты и поставки запчастей, а также соглашения, подписанные до 2007 года, когда «Рособоронэкспорт» получил внешнюю монополию.
К последним относится, например, проект по ракете Brahmos, который ведет реутовское «НПО Машиностроения». Предыдущий рывок выглядел впечатляюще: в 2000-2001 годах экспорт топтался на месте около 3,7 миллиарда долларов номинала (около 5,1 миллиарда в ценах 2016 года).
Сейчас Россия продает (с поправкой на инфляцию доллара) примерно вполовину от того объема оружия, который реализовал на рынке Советский Союз при последних крупных поставках (1986-1988 годы). Тем не менее этот сегмент в общей структуре отечественного экспорта по-прежнему невелик: 2,5-3 процента до девальвации рубля и до 4 процентов — сейчас.
Основные клиенты российской системы ВТС находятся в широкой полосе, которую можно назвать «Большим Югом»: от Магриба через Ближний Восток и Индию до Юго-Восточной Азии. В этой зоне много региональных конкурентов, которым Москва умудрялась продавать оружие одновременно: Индия и Вьетнам с Китаем и Пакистаном, Иран и монархии Персидского залива, Египет и Ливия (при Каддафи).
Следует отметить, что традиционные рынки и секторы, дававшие России основной прирост доходов в последние годы, в значительной степени исчерпаны.
Главные клиенты либо уже купили почти все, что хотели (Алжир и Ирак), либо упорно проводят политику копирования и покупают только небольшое количество передовых изделий и важные компоненты (Китай). Впрочем, набранный пакет заказов (около 50 миллиардов долларов) еще какое-то время будет поддерживать российский экспорт.
Индия
В особом положении находится многолетний лидер российского оружейного экспорта — Индия. Скупая иностранное вооружение, она всеми силами пытается локализовать его выпуск.
Противоречивый результат этой политики отражается и на динамике отгрузки российского оружия. Скажем, «Иркут» и «Уралвагонзавод» технически могут поставлять больше машинокомплектов истребителей Су-30МКИ и танков Т-90С, однако индийские партнеры пока не могут освоить выпуск конечной продукции с плановыми темпами.
Это уже привело к тому, что в минувшем году 464 последних танка Т-90С по действующему контракту на сборку 1000 машин решено выпускать в модернизированной версии Т-90МС. Формально это будет новый крупный контракт, фактически же считать чистой прибылью придется лишь превышение стоимости над прежним соглашением.
Демонстрация бронетехники на выставке RAE-2013 в Нижнем Тагиле; на переднем плане — танк Т-90МС
Объем новой продукции, продвигаемой в Индии, по-прежнему велик. В 2016 году достигнута договоренность о продолжении строительства фрегатов проекта 11356 (четыре единицы) и поставках зенитной ракетной системы С-400 (предположительно пять дивизионов).
Последнее следует признать крупным успехом, так как до сего времени Индия практически не брала отечественные средства ПВО — так, С-300 у них не появилась, несмотря на все усилия. Интересен и контракт на аренду второй атомной субмарины проекта 971.
[quote align=»left»]
Япония: поверженные агрессоры требуют извинений и компенсаций у победивших
[/quote] Первая — К-152 «Нерпа» —передана в январе 2012 года. Достройка со стадии технической готовности 86 процентов и 10 лет аренды «Нерпы» (по годовой ставке 25 миллионов в ценах 2005 года) обошлись Индии, по разным данным, в 900-980 миллионов долларов.
В зависимости от того, будет ли достраиваться вторая лодка (это может быть «519-й заказ» Амурского завода, готовность 60 процентов) или передаваться из наличия ВМФ (на это намекали некоторые источники), стоимость будет разниться, но объемы оценить можно.
Добавим сюда наметившийся прогресс в организации лицензионного строительства в Индии ДЭПЛ проекта 636. Это, видимо, последний шанс отгрузить индийскому флоту еще какое-то количество кораблей этого типа, забрав хоть какую-то добавленную стоимость.
Особняком стоит сборочное производство 200 вертолетов Ка-226Т, о котором окончательно договорились в этом году. Сравнительно небольшой по объемам (около 450-500 миллионов долларов — не рекорд на фоне сделок УВЗ, «Иркута», ОСК или «Алмаз-Антея»), этот контракт, во-первых, имеет опцион еще на 200 бортов, а во-вторых, исключительно важен для «Вертолетов России», давно критикуемых за однобокую политику жизни на платформе Ми-8/17.
Кстати, и здесь не без этой платформы — сейчас реализуется крупный контракт на 48 Ми-17В-5 для Индии (более миллиарда долларов). Где здесь в будущем можно извлечь дополнительный доход в сопоставимых суммах?
Во-первых, это контракты на разработку и производство истребителя пятого поколения FGFA (переработанный под требования ВВС Индии самолет Т-50 программы ПАК ФА).
Россия пока получила только 295 миллионов в 2010 году (на предварительное проектирование), но весь объем программы составляет не менее 25 миллиардов, и солидная часть этих денег уйдет Москве.
[quote align=»right»]
Во что капиталисты превратили советский автомат: заграничные метаморфозы АК
[/quote]Во-вторых, фронт работ по Sukhoi Super-30, проекту будущей модернизации Су-30МКИ — самого массового боевого самолета Индии (закуплены 272 машины).
Возможные варианты включают установку новых бортовых комплексов самообороны и интеграцию новых авиационных средств поражения (и вообще приведение к техническому облику Су-30МКМ/Су-30СМ), а в радикальной форме — установку новой системы управления вооружением, включающей радар с активной фазированной антенной решеткой.
По ряду сведений, эта затея обойдется Индии в 7-8 миллиардов долларов. Впрочем, окончательный вид проекта пока не согласован и контракта нет (предполагается, что его заключат в 2017 году).
Китай
С Китаем все еще сложнее, чем с Индией. Времена романтических отношений, как в 1990-е, тут закончились. Заказы на постройку крупных кораблей или контракты вроде того, что заключили в 1996 году (сборочное производство 200 Су-27СК на 2,6 миллиарда долларов), почти ушли в прошлое.
На разделение добавленной стоимости в лицензионном производстве Пекин давно не идет, предпочитая точечные закупки передовых вооружений и самостоятельный выпуск оружия (пусть и похожего на «лучшие мировые аналоги» как близнецы).
Поставку четырех дивизионов С-400 (1,9 миллиарда долларов, реализация после 2018 года) и 24 истребителей Су-35 (2 миллиарда, первые четыре самолета переданы в декабре 2016-го) следует рассматривать как приятные исключения, вряд ли имеющие большие перспективы.
[quote align=»left»]
Французы поражены нашей ПВО и невероятным уровнем ВКС
[/quote]Напомним, что изначально Пекин не хотел брать более 10-12 машин Су-35, а Россия по опыту скандала с Су-27СК (контракт был разорван ровно на середине) настаивала на объемах от 48 единиц и выше. В случае с системами С-300ПМУ/ПМУ-1/ПМУ-2 Китай купил суммарно 24 дивизиона, параллельно не без труда развернув производство аналогов.
Китай будет и далее брать в России только то, что пока не в состоянии выпускать сам, а номенклатура таких изделий сокращается. Хороший пример из 2016 года — два контракта на 224 двигателя Д-30КП2 (658 миллионов долларов) для самолетов Ил-76 и их китайского аналога Y-20.
В той же логике контракты 2011-2012 годов на поставку 413 двигателей АЛ-31Ф и АЛ-31ФН (грубая оценка объема — около 2 миллиардов долларов).
Попытки продать Пекину идею совместного производства субмарин с воздухонезависимой энергоустановкой пока не выходят на адекватную реализацию. Это проблема отечественного судпрома, и желание решить ее на деньги инозаказчика вполне понятно. Получится ли — пока неизвестно.
Примером удачных проектов такого типа являются зенитный ракетно-пушечный комплекс «Панцирь-С» (переработан и доведен на деньги ОАЭ) и уже упоминавшийся Су-30МКИ (его версия Су-30СМ сейчас массово заказывается российскими военными).
Что плохого на китайском направлении? Стратегическое сокращение товарной части ВТС вкупе с запросом Пекина на «интеллектуальную» составляющую.
Разного рода хитрые НИОКР (в том числе в довольно щекотливых областях) российская оборонка делала и делает для Китая с 1990-х годов. Однако в тот момент Китай брал и значительные партии готовых изделий.
Обе вышеупомянутые мегасделки по Су-35 и С-400 с учетом инфляции потянут только на один сборочный контракт Су-27СК 1996 года. Вряд ли доход от «совместных разработок» может компенсировать неизбежное в будущем падение товарного экспорта, не говоря уже о том, что такое сотрудничество, по сути, помогает Китаю освобождаться от необходимости что-то у нас покупать.
Времена сейчас не те, что 20 лет назад: большой объем гособоронзаказа и хороший экспортный портфель позволяют российским фирмам не «продавать мозги за еду».
Клиенты полуторного эшелона
За спинами гигантов стоят несколько крупных клиентов — Алжир, Египет, Вьетнам. Некоторые, как Ирак, даже выпрыгивают из-за спин. Скажем, в 2014 году Багдад, основательно закупившись в Москве, сместил Китай с традиционного второго места после Индии.Это отражает специфику ВТС с обеими странами.
Ирак брал много и сразу, причем как новую технику, так и из наличия. В результате закупки современных «Панцирей» и Ми-28НЭ соседствовали с подержанными Су-25, которые тут же включились в драку с исламистами на северо-западе страны.
С Алжиром в начале 2016 года доведена до заказа важнейшая сделка на 12 фронтовых бомбардировщиков Су-32ФН (оценка стоимости контракта — не менее 500 миллионов долларов).
Пластиковую модельку экспортного варианта «утенка» Су-34 таскали по выставкам с 1990-х годов, однако никак не удавалось продать этот специфический самолет в условиях засилья в тактической авиации «многофункциональных истребителей». В какой степени на алжирских военных повлияла демонстрация возможностей этой машины в Сирии — пока говорить преждевременно.
Алжир постепенно упирается в планку возможностей: страна покупала оружие не только в России, в результате чего довольно неплохо оснастила армию, ВВС и флот.
Дальнейшие поставки явно будут точечной модернизацией вооруженных сил. При этом к стадии индийского/раннекитайского варианта (лицензионные сборка и производство) страна не готова.
С большой помпой рекламировалось соглашение о создании «сборочного производства» танков Т-90СА, однако на практике это лишь установка нескольких образцов второстепенного оборудования на машины, полностью сделанные в России.
До той стадии, которую Дели имеет на руках уже сейчас (по тем же Т-90С), Алжиру очень далеко. Это, впрочем, не отменяет значимости этого заказчика для Москвы: в 2016 году страна получила первые Ми-28НЭ из 42 машин, заказанных ранее, а также первые Су-30МКИ(А) по новому контракту на 14 бортов (ранее были уже поставлены 44 истребителя).
Крупный прирост объемов, позволивший в начале 2010-х стабилизировать (а не прогнозируемо обвалить) экспорт оружия, помимо Ирака дал Египет.
Офицерский режим Каира, получивший ощутимый удар «арабской весной» и коротким периодом власти исламистов, пришел в себя и активно оснащается российским оружием. Однако страна не имеет финансовых резервов и в значительной степени полагалась на помощь Саудовской Аравии, которая по ряду причин отнюдь не увеличивается.
[quote align=»right»]
Европейцы о Москве: что бесит, что удивляет, а что вызывает зависть
[/quote]Так что звезда Египта на небосклоне российского ВТС удержится, но светить так ярко, как в 2014-2016 годах, будет вряд ли. В ближайшее время нужно закончить уже заключенные и профинансированные сделки: поставки зенитной ракетной системы С-300ВМ, 46 истребителей МиГ-29М (и некоторого количества МиГ-29М2), 46 вертолетов Ка-52.
Кроме того, летом 2016 года Египет получил из России ракетный катер Р-32 (проект 1242.1), став вторым после Китая эксплуатантом ракет «Москит». Реалистично выглядит и оснащение российских «Мистралей», выкупленных Каиром во Франции, вертолетами Ка-52К.
Вьетнам получил последние Су-30МК2 и ждет сдачи Зеленодольским заводом двух фрегатов проекта 11661Э (в дополнении к двум ранее переданным). Регулярно возникающие разговоры о грядущих поставках Ханою С-400 и Су-35 пока не находят надежного подтверждения.
Здесь должен находиться и Иран, однако санкции исключают поставку ударных вооружений и сильно сдерживают ВТС с Москвой. Через санкционное окно протащили политически важный контракт на С-300, оборванный в 2010 году без формальных юридических причин.
Ирану вместо заказанных в тот раз С-300ПМУ-1 отдали сирийские С-300ПМУ-2 (Дамаск в счет перечисленного аванса предпочел закупить боеприпасы и запчасти). Здесь надо ставить жирный знак вопроса, так как поставками «стрелковки» и средств РЭБ объем не вытянешь, а полноценное участие России в обновлении технического парка иранской армии (потенциально самый вкусный кусок пирога в сфере ВТС) возможно только с 2020-х годов.
На чердаке великой империи
Два самых политизированных участка нашего ВТС — отношения со странами бывшего СССР и бывшего Восточного блока. Проще всего с Восточной Европой. Сфера сотрудничества, и без того скудная, с 2014 года стремительно сжимается из-за санкций.
Это тот случай, когда рынок уже потерян, и даже если враз отменить ограничения, не восстановится. Прямо скажем, этот рынок и был-то невеликой ценностью — сервис и запчасти для уходящей советской техники да небольшие поставки самым лояльным клиентам.
[quote align=»left»]
[/quote]По формальным признакам выделяется Сербия, но тут речь идет не о торговле оружием, а скорее о политически значимой военной помощи. Белград пока берет большую партию старого оружия со складов Минобороны, оплатив только ремонт и модернизацию.
Когда придет очередь второй серии (включающей комплексы «Бук-М2»), станет понятно, кто оплачивает банкет. Здесь самое время упомянуть страны СНГ (или, точнее, Таможенного союза), поставки оружия в которые тоже носят характер рычага политической помощи.
Казахстан получает С-300ПС из наличия Минобороны попросту «в дар», а истребители Су-30СМ идут с низкой наценкой, более соответствующей внутренним поставкам по гособоронзаказу. Белоруссия покупает российские самолеты Як-130 и бронетехнику, но объемы невелики.
Армения в начале 2016 года получил от Москвы экспортный кредит на 200 миллионов долларов, после чего в Ереване довольно неожиданно нарисовался комплекс «Искандер-М». Если это не сложная дезинформация, то перед нами — первый инозаказчик этой техники, на роль которого не один год примеряли Саудовскую Аравию.
Самым платежеспособным клиентом на пространстве бывшего СССР был и остается Азербайджан. С начала 2010-х годов Баку получил огромный пакет российских вооружений, но в данный момент поставки в основном закончены.
Учитывая падение нефтяных цен и интересы Москвы в балансе сил в Карабахе, новые сделки такого масштаба следует признать маловероятными. Латинская Америка. Из рядов покупателей российского оружия точно вылетает Венесуэла: краткий период братской любви, изрядно разогретой кредитами Москвы, закончен.
Каракас брал много, и в период 2000-2010-х его можно было ставить в один ряд с Вьетнамом и Алжиром, но сейчас страна находится на грани экономического краха и надолго выбыла из числа интересных клиентов.
Вне Венесуэлы рынок Западного полушария в меру предсказуем, но уныл: традиционные поставки вертолетов почти половине южноамериканских стран (они не станут больше, скорее будут сокращаться) и бесконечный сериал по покупке «Панцирей» Бразилией, у которой на него нет денег.
Тот случай, когда работать надо, но фонтанов не ожидается.
[quote align=»right»]
Россия начала испытания «Мертвой руки»
[/quote]Остается Африка южнее Сахары. Это давно освоенный регион (треть всех поставок оружия туда приходится на Россию), однако платежеспособного спроса в нем кот наплакал. Отдельные бриллианты вроде угандийских контрактов начала 2010-х (шесть Су-30МК2, 44 Т-90С и другая техника на 740 миллионов долларов) погоды не делают.
Это задворки мира, в которых наиболее богатые страны (нефтеэкспортеры Гвинейского залива и ЮАР) не относятся к числу наших традиционных покупателей.
Там ведется активный маркетинг (в частности, в Нигерию продвинули вертолеты Ми-35М), однако пока африканский бизнес представляет собой поставки дешевых обычных вооружений, боеприпасов и запчастей для техники отечественного производства.
В этом сегменте Россия с 1990-х годов конкурирует со «странами-складами», образовавшимися после распада СССР (в первую очередь с Белоруссией и Украиной).
Автор:
