Власть — это всегда огромная ответственность, равно как и серьезнейшее искушение для тех, кому она дается. Не случайно в известной поговорке говорится и про «медные трубы»
Даже сакральная царская власть помазанников Божиих, еще и при наличии духовных арбитров — предстоятелей Церкви, как показывает история, не гарантировала справедливого правления и не уберегала властителей от ловушек лукавого, который бил по самым чувствительным местам человеческой натуры: тщеславию, гордыне, подозрительности, склонности к накоплению богатств и удовольствиям.
Тогда царь отвечал им сурово, ибо оставил царь Ровоам совет старейшин, и говорил им по совету молодых людей так: отец мой наложил на вас тяжкое иго, а я увеличу его; отец мой наказывал вас бичами, а я буду бить вас скорпионами.
Это история из Ветхого Завета, показывает и что царская, которой быть бы богоугодной, совершает непростительные ошибки. Потому как есть она и власть человеческая.
И, как мы знаем, тирания царя Ровоама привела к разделению Израильского царства, что впоследствии способствовало порабощению всего еврейского народа иноземными захватчиками и «потере» десяти колен израилевых.
Если подобное свершается с помазанниками, то, что говорить о заурядных земных правителях, которые в особом множестве наплодились в новейшее время — эпоху распада традиционных монархий и установления всевозможных диктатур, принимавших порой как экстравагантные, так и откровенно жуткие формы.
Сегодня мы расскажем о некоторых наиболее запомнившихся властителях новейшего времени, история которых может стать наглядным свидетельством справедливости слов псалмопевца, (царственного, кстати, в ходе правления также не избежавшего страшных ошибок, граничащих с преступлениями):
«Не надейтеся на князи, на сыны человеческия, в них же несть спасения».
А также того, как крутят бесы сильных именно мира сего, возможно, не меньше, чем слабых, но последних человечество не замечает, а вот первых не заметить просто невозможно, главное — на собственной шкуре их страсти не прочувствовать.
Фарук Первый: воровал и умер от обжорства
Наследник знаменитого египетского паши Мохаммеда Али вошел в историю, как самый толстый король современности — в последние годы жизни его вес приближался к 150 кг.
Что немудрено, больше всего на свете король Египта Фарук Первый любил поесть, что, в принципе, его и доконало: аккурат перед смертью он умудрился поглотить в одном из ресторанов семь цыплят, глазированный окорок, лобстера, гарнир из риса и печеного картофеля, несколько шоколадных эклеров, запив их двумя бутылками вина, несколькими чашками кофе и закрепив все это гавайской сигарой… После чего свалился бездыханным прямо в ресторане.
До шестнадцати лет египетского принца воспитывали взаперти, не выпуская дальше стен королевского дворца «Монтаза». При этом не запрещая собирать открытки непристойного содержания — увлечение, которым августейшая особа занималась всю сознательную жизнь, оставив после себя внушительную коллекцию.
Помимо этого Фарук Первый коллекционировал красные автомобили, драгоценные камни, этикетки от бритвенных лезвий и … женщин. С последним, надо отметить, вышел конфуз, ибо с ранних лет у короля проявилась, как бы это сказать поделикатнее — слабость в определенных чреслах…
Он пытался лечить недомогание массажем, гашишем, различными афродизиаками, но, в итоге, решил компенсировать проблему многочисленными романами на стороне (официальных жен у короля было две) — дам египетский властелин подкупал другим — красивыми ухаживаниями и богатыми подарками. Среди жемчужин его коллекции были британская писательница и итальянская оперная прима.
Еще одной страстью египетского короля была клептомания — не имея недостатка в чем либо, он все равно неизменно прихватывал с собой все, что «плохо лежало». Молва приписывает ему даже прикарманенные часы сэра Уинстона Черчилля. Также Фарук Первый был неравнодушен к казино и стрип-клубам…
В политике, как можно предположить, наш герой особых побед не имел, хотя в первые годы правления отметился жесткой позицией по отношению к Лондону, решительно выступив против совместного с Британией управления Суданом, за что впоследствии получил титул «короля Египта и Судана».
И даже во время войны попробовал выступить на стороне стран Оси, за что был едва не свергнут британцами. Но после была неудачная война с молодым Израилем, а затем инспирированный ЦРУ переворот — операция по свержению Фарука Первого носила красноречивое название «Толстый Блудодей» (естественно, мы используем смягченный и благопристойный перевод с английского).
После низложения египетский король жил в Европе, проматывая в барах и казино свое немалое состояние. Естественно, заводя роман за романом и общаясь с европейскими мафиози. Говорят, он любил швыряться в официантов хлебными катышками…
А еще, до изгнания как-то увидев во сне, что на него напал лев, собственноручно перестрелял всех львов в каирском зоопарке. Что ж, к счастью, убийство зверей стало единственным серьезным преступлением монарха-эпикурейца.
Бокасса: ел оппозиционеров и давил автомобилем школьников
Он родился в Центральной Африке в семье деревенского старосты, где был одним из двенадцати детей. Его странное имя — недоразумение само по себе, неправильно прочитанное в календаре, сокращенное имя одного из католических святых. Сам же он стал тяжелым «недоразумением» родной земли.
Отца Жан-Беделя Бокассы расстреляли французские колониальные власти, после чего его мать покончила с собой, мальчик остался круглым сиротой. Родственники готовили его в священники, но он пошел в армию — французскую, воевал на фронтах Второй мировой, затем за колониальную власть французов в Индокитае, вышел в отставку в звании капитана.
К тому времени как нельзя кстати подоспела и независимость родного края, новообразованная Центральноафриканская республика обрела государственность и, соответственно, у нее появилась собственная армия, в составе которой Бокасса очень скоро получил полковничьи погоны. А затем и стал начштаба вооруженных сил, что было совсем несложно, поскольку президентом вчерашней колонии был его двоюродный брат. Впоследствии тот вспоминал, что поставил кузена на столь ответственную должность, поскольку считал его очень тупым и, следовательно, не опасным. А зря…
В результате вооруженного переворота Бокасса родственника сверг. А вскоре, объявив себя пожизненным президентом, встал у руля единственной в стране партии — «Движения за социальную эволюцию Чёрной Африки».
С подобными вождистскими амбициями самое время вливаться в дружную социалистическую семью прогрессивных народов, что диктатор и сделал — сдружился поначалу с Югославией, а затем и с СССР.
И даже приехал с рабочим визитом в Москву, где был тепло принят. Правда за гостем наблюдали некоторые странности. В частности, приставленный к нему повар обнаружил, что гость привез с собой… человеческое мясо! Да, Бокасса, несмотря на прогрессивность, ел людей. В буквальном смысле этого слова. Как правило, своих политических оппонентов.
По образцу стран восточноевропейского соцлагеря, Бокасса учредил Союз центральноафриканских государств, куда помимо ЦАР вошли Конго и Чад. Но увлечение передовыми идеями марксизма скоро прошли, Бокасса познакомился с лидером арабской джамахирии Муаммаром Каддафи, и настолько был очарован его личностью, что решил принять ислам.
Что и сделал, получив новое имя — Салах-эд-дин Ахмед Бокасса. Однако дружба с учением «пророка» у центральноафриканского диктатора надолго не затянулась — внезапно его поразила мысль стать императором, причем, короноваться непременно также пышно и пафосно, как это в свое время сделал другой выскочка и самозванец — Наполеон Бонапарт.
А для этого нужно было всенепременно вернуться в католичество, ибо Бокассе очень хотелось, чтобы корону на его голову возложил никто иной, как сам папа римский…
Конечно, Центральноафриканская республика по площади своей заметно уступала многим другим странам Черной Африки, которые даже не претендовали на имперский статус.
Опять же веса у многих соседей ЦАР в геополитических раскладах был поболе (страна даже не имела и не имеет выхода к морю), по уровню же жизни, промышленного развития, и даже по численности и оснащению армии нищее государство, где по статистике на тысячу жителей приходился один врач, практически ни с кем на континенте конкурировать не могла, но … ее лидер очень хотел быть императором. А посему то, что хотел, то и получил.
Конечно, никакой римский папа на коронацию сына сельского старосты не приехал, зато прямиком из колонизаторской Франции в «имперскую столицу» были доставлены семь тонн цветов, более пяти тысяч ливрей и шесть сотен фраков, 25 тысяч бутылок бургундского и 40 тысяч бутылок шампанского, 10 тысяч приборов столового серебра, оркестр из 120 человек, шесть десятков автомобилей Mercedes-Benz последней модели кондитеры, дворецкие, шоумены…
А также корона, украшенная различными драгоценностями, в том числе и бриллиантом в 58 карат, стоимостью в 2,5 миллиона долларов США, корона для императрицы с бриллиантом в 25 карат, державный скипетр, девятиметровая мантия из малинового бархата, украшенная золотыми эмблемами в виде орлов и окаймлённая горностаевым мехом, императорские туфли, украшенные жемчугом, платье императрицы, украшенное 935 тысячами металлических блёсток, трон из позолоченной бронзы в виде птицы с распростёртыми крыльями (подразумевалось, что это орел), высотой в 3,5 метра, шириной — 4,5 метра, весом порядка двух тонн.
Все эти ценные приобретения, вкупе с проведением, собственно, самих торжеств обошлись государственной казне в двадцать миллионов долларов….
Но даже подобные расточительства новоявленного «императора» его центральноафриканские подданные вполне себе централизованно терпели.
Терпение лопнуло лишь, когда правитель велел всем школьникам страны носить классическую форму на манер европейской, с той лишь оговоркой, что приобретать оную детям должны были их родители.
Понятное дело, что осилить подобную нагрузку на семейный бюджет нищие обитатели «империи» просто не могли, а посему взроптали. Мирное шествие доведенных узурпатором-самодуром до белого каления черных людей превратилось в стихийный бунт, который был подавлен с особой жесткостью: Бокасса повелел арестовывать детей и молодежь от шести до двадцати пяти лет.
После чего сто человек было задержаны и доставлены в городскую тюрьму, куда прибыл сам Бокасса и находился там около двух суток, после чего оттуда вывезли сотню детских и подростковых трупов.
Еще сотню детей привезли тирану во дворец, где тот велел уложить их ковром, после чего ездил по распластанным телам на автомобиле, а тех, кто остался жив после этого, добивал палкой.
Произошедшее переполнило каплю терпения французских кураторов черной «монархии», которые свергли Бокассу при помощи спецслужб. Долгое время деспот жил за рубежом, но через какое-то время, решив повторить не только коронацию, но и триумфальное возвращение своего любимого Бонапарта, приехал к себе домой, где был арестован и предстал перед судом.
Однако, как многие сильные мира сего за совершенные кровавые преступления диктатор получил относительно мягкое наказание, был освобожден досрочно. На закате жизни этот человек на полном серьезе считал себя тринадцатым апостолом.
Амин: объявил себя повелителем животных и рыб и лично убил две тысячи человек
Как и предыдущие герои этого повествования, диктатор Уганды Иди Амин происхождением не блистал, будучи сыном медсестры и некоего перешедшего в ислам католика, от которого дама вскоре после рождения сына-богатыря (уже в первую неделю после рождения мальчик весил пять килограмм) ушла, предпочтя скитаться по стране, зарабатывая на жизнь активно практикуемым в тех полудиких краях колдовством…
Специфические взгляды родителей серьезно повлияли и на мировоззрение Амина, который рос физически сильным детиной — вслед за отцом выбрав ислам, он, тем не менее, вопреки подавляющему большинству единоверцев, до конца жизни оставался неграмотным.
Но всей душой ненавидел христиан, в своей политике опираясь на небольшую мусульманскую прослойку, которая составляла чуть более 10% населения Уганды. Не случайно, в 1977-ом он собственноручно застрелил в отеле «Нил» архиепископа Уганды, Руанды и Бурунди за то, что тот подписал петицию против антихристианского террора. Предварительно, правда, попросив иерарха помолиться за Уганду….
Но все это будет потом, а пока, начав свою трудовую карьеру с торговли печеньем, с достижением совершеннолетия Амин пошел служить в британскую армию, где начал с помощника повара.
А впоследствии рядовым стрелком принимал участие в карательных экспедициях королевских колониальных войск против таких же как он чернокожих — в Кении, Сомали и родной Уганде.
С первых же дней службы рядовой проявил хладнокровие, жестокость и недюжинную силу, благодаря чему активно продвигался по служебной лестнице, дослужившись до звания лейтенанта — немногим из его соплеменников удалось достичь подобной планки в британской армии.
Также Амин много занимался спортом, выступая на соревнованиях по боксу, плаванию и регби, сослуживцы отмечали и его плотский аппетит, поскольку на каждом новом месте в его палатке обнаруживалась и новая, либо поселившаяся добровольно, либо взятая в качестве трофея, «сестра».
С обретением Угандой независимости, Амин переходит на службу в создающиеся вооруженные силы страны, умело интригует, используя конфликты между политиками, благодаря чему ему дают звание генерал-майора и назначают командующим армии.
Он же в свою очередь старается брать в армию исключительно мусульман, дабы сколотить вокруг себя лояльную силу. Что ему и удается, равно как и переворот, после которого около семи десятков офицеров, подозревавшихся в том, что не симпатизируют новому государственному лидеру, были убиты.
После чего, собственно и начинается короткая — в восемь лет, но оставившая о себе, преимущественно дурную память, эпоха правления Амина.
Забрав себе все полноту власти, диктатор начал решать вопросы при помощи массовых репрессий неугодных, причем настолько преуспел в этом, что местную гидроэлектростанцию в городе Джинджа несколько раз приходилось останавливать, поскольку трупы убитых аминовскими спецслужбами было принято сбрасывать в воду на корм крокодила, однако в угандийских водоемах такого количества рептилий не было, поэтому тела застревали в водозаборных трубах…
Не чужд Иди Амин был и этноцида: так он во вполне себе гитлеровском духе велел в течение 90 суток убраться из страны всех индийских и пакистанских «мелкобуржуазных лавочников», которых проживало там порядка 55 тысяч человек, поскольку, как выяснилось те «долго доили экономику» несчастной Уганды.
Изгнанникам дозволялось взять с собой не более ста долларов, а их имущество безвозмездно предавалось государственной казне. Далее Амин начал целенаправленные этнические чистки в отношении народностей ланги и ачоли, снизив их численность с пяти до одной тысячи… Гитлера, кстати, мы упомянули не случайно, угандийский тиран почитал лидера германских нацистов за своего идейного вдохновителя и даже хотел поставить тому памятник, но сделать этого не позволили советские советники.
Дело в том, что сразу после прихода к власти диктатор пытался заручиться поддержкой Великобритании и Израиля для предстоящей войны с Танзанией и Кенией, к которым у него внезапно возникли территориальные претензии, однако Тель-Авив отнесся к мусульманскому диктатору с подозрением.
После чего угандийскому фюреру не осталось ничего иного, как примкнуть к кружку адептов развитого социализма, и к нему пошла помощь и поддержка от СССР.
Холодность Запада в отношении своих наполеоновских планов Амин не забыл, отомстив королевскому двору провозглашением себя любимого «победителем Великобритании» и «королем Шотландии» (английской королеве он запросто так предложил стать его женой).
И впоследствии объявив войну США — Америка, кстати, никак на этот выпад не отреагировала, что позволило лидеру Уганды уже через сутки объявить себя победителем.
Впрочем, нет, реакция Лондона и Вашингтона все же была, Великобритания приостановила выплату Уганде двухмиллионного а США — десятимиллионного займов. Что добило и без такого дышавшую на ладан экономику страны.
Однако даже такое обстоятельство не помешало Амину наградить себя витиеватым титулом «Его Превосходительство Пожизненный Президент, Фельдмаршал Аль-Хаджи Доктор Иди Амин, Повелитель всех зверей на земле и рыб в море, Завоеватель Британской Империи в Африке вообще и в Уганде в частности, кавалер орденов Крест Виктории, Военный крест и ордена За боевые заслуги».
Как всякий уважающий себя африканский диктатор Амин не брезговал и каннибализмом, поедая и храня в холодильнике своих врагов(тиран собственными руками убил около двух тысяч человек, причем убийства, как правило, совершались в вышеупомянутом отеле «Нил»).
В частности, голову главкома армии Сулеймана Хуссейна, который по его приказу был забит прикладами в тюрьме, как вспоминают очевидцы, эксцентричный диктатор то разговаривал с этой головой, то втыкал в нее ножи…
Также он делился ощущениями, что человеческое мясо более соленое, чем мясо леопарда, и, что, например, на войне совсем не возбраняется съесть раненного товарища, для того, чтобы выжить….
Крепкая дружба и партнерство завязались у Иди Амина с ливийским коллегой Муаммаром Каддафи, а также Организацией освобождения Палестины.
Настолько крепкая, что когда последние угнали гражданский самолет с израильтянами на борту, он позволил посадить его в одном из аэропортов Уганды и оттуда диктовать условия Тель-Авиву.
Но израильские спецслужбы обвели угандийского деспота, проведя блестящую операцию по освобождению заложников и параллельно уничтожив все самолеты ВВС Уганды.
Освободили всех, кроме престарелой дамы, которой до этого стало плохо, и ее увезли в больницу, впоследствии тиран по одной из версии велел ее расстрелять, по другой — задушил собственными руками.
И даже когда дружба с СССР у Амина закончилась после того, как он все-таки напал на союзную Москве Танзанию, лидер ливийской джамахирии продолжил поддерживать его.
Разгром угандийской армии в начавшейся войне позволил оппозиции свергнуть режим, тиран позорно бежал, перебравшись в Саудовскую Аравию, где и помер, в больнице, рядом со своей седьмой женой, с которой он сочетался узами брака аккурат перед визитом в преисподнюю.
Остальным избранницам диктатора повезло меньше, какие-то из них погибли при странных обстоятельствах, какие-то были покалечены…
Туркменбаши: Гарантировал место в раю всем, кто трижды прочтет его труд и запретил золотые коронки
Из всех представленных в рамках этого текста тиранов-самодуров «отец всех туркмен» — Сапармурат Ниязов, бывший коммунистический партаппаратчик, был, пожалуй, самым гуманным.
Историй с политическими преследованиями его оппонентов можно найти относительно немного: так 2002 году после явно инспирированного властью «покушения» на Туркменбаши был арестован, приговорен к 25-летнему сроку, который впоследствии по «решению народа», был заменен на пожизненное заключение, главный оппозиционер среднеазиатского государства, экс-министр иностранных дел Борис Шихмурадов.
Поначалу сам основной обвиняемый собственно все предъявленные ему обвинения отверг, однако после, явившись с повинной, «признался» во всем — по неофициальной версии ради безопасности своей семьи (в первый же день после инцидента властями были арестованы около сотни родственников фигурантов дела).
При этом, как утверждают эксперты, зачитанное им по ТВ публичное признание явно давалось под воздействием пыток и психотропных веществ…
Проходившие по делу экс-министр сельского хозяйства Сапармурад Ыклымов и вице-премьер Худайберды Оразов также получили по четверть века заключения, но предусмотрительно укрылись за рубежом.
Еще одним фигурантом политического процесса, получившим 22 года заключения, стал муфтий страны Насруллах ибн Ибдуллах.
Поначалу тот даже отстранял от служения имамов, отказывавшихся прославлять Туркменбаши, однако ставить труд последнего — «Рухнаму», на один уровень с почитаемым мусульманами «Кораном», было слишком даже для него. Опять же он не одобрял желание Ниязова взять мечети государства под свой непосредственный контроль, за что и поплатился.
Еще одной досадной «оплошностью» посаженного муфтия было то, что он был узбек… А исходя из теоретических выкладок «Рухнамы» все жители Туркмении, даже иноплеменные, на самом деле туркмены, просто они этого не знают, а, следовательно, им это нужно подсказать, ассимилировав.
Для большего успеха дела, следует закрыть границы с соседними странами, а по тем, кто попробует самовольно пересечь их, например, для того, чтобы повидаться с родственниками, стрелять… Что и было сделано, причем, возраст одного из застреленных составлял четырнадцать лет.
Впрочем, совсем закрытыми границы Туркмении назвать нельзя. Их в принципе, можно пресечь, но за плату — беда в том, что не у всех жителей туркменского рая водятся деньги в достаточном количестве.
Позаботился Ниязов и о том, чтобы сохранить генофонд нации — так, иностранец, в принципе, может взять замуж туркменку, но предварительно выплатив «государственный калым» в размере 50 тысяч долларов…
Всем вышеназванным чудачества Туркменбаши, естественно, не ограничивались. Так, будучи истинным отцом нации он радел и о внешнем виде своих сограждан. Посему в стране были запрещены ношение усов, бород и длинных волос для молодых людей, а также коротких юбок и джинсов для девушек.
Людям среднего возраста, впрочем, усы и бороды дозволялись. Ниязов и сам, подражая средневековым восточным правителям, несколько раз использовал накладную растительность, чтобы как какой-нибудь Гарун аль Рашид в таком виде ходить по улицам городов своей страны, узнавая, что думают о нем в народе.
А потом хвастался, что в подобном маскараде его не узнал даже собственный министр внутренних дел. Не узнал ли?
Еще одной страстью Ниязова была борьба с золотыми коронками.
«Я горжусь, что у меня все зубы белые,- резонно замечал Туркменбаши. — В Туркмении мода на золотые коронки существовала, когда мы жили плохо. Настало время отказаться от пережитков прошлого».
Раз настало, так и отказались: всех студентов туркменских вузов по распоряжению ректоров загнали к дантистам снимать злосчастные коронки. Впрочем, на этом образовательные реформы Туркменбаши не закончились.
Так, его указами, обучение в школах было сокращено до девяти лет, в вузах- до двух плюс два года практики, при этом полученные за десять лет, предшествовавших его судьбоносному решению, дипломы иностранных вузов были признаны недействительными.
В школах отменялись уроки труда и физкультуры, зато вводилось профессиональное обучение, была закрыта существовавшая с советских лет Академия наук.
При этом как в школах, занятия с которых ежедневно начинались с утренней клятвы верности Туркменбаши, так и в вузах вводились курсы по изучению «Рухнамы» -философского трактата отца всех туркмен. На этой же книге было принято клясться, например, заступая на государственную должность.
«Я попросил Аллаха о том, чтобы тот, кто сможет эту книгу прочитать трижды, у себя дома, вслух, час на рассвете, час вечером — чтобы он сразу попадал в рай», — порадовал сограждан их лидер.
Кстати, в его труде утверждается, что именно туркмены осчастливили человечество изобретением колеса и телеги, они же первыми в мире стали плавить металл, а также основали семьдесят государств человеческой цивилизации.
Чтобы не обременять государственный бюджет и стимулировать социальную ответственность, Ниязов перестал платить пенсии старикам, предписав заботу о них поручить детям и внукам. Тех же, у кого родни не оказалось, в принудительном порядке переселяли из их жилищ в государственные дома престарелых.
Весной 2004 года своим указом Ниязов уволил 15 тысяч врачей, а также практически всех медсестер, акушерок, санитарок, фельдшеров. Он планировал закрыть все стационары, оставив их только в столице, поскольку болезни были объявлены в Туркмении вне закона, и любое публичное упоминание о них не дозволялось.
Чтя память своих родителей, которых лишился в ранние годы: отец погиб на фронте, мать и братья во время землетрясения, он построил в столице огромную мечеть с мавзолеями-усыпальницами своей родне, ввел туркменский календарь, один из месяцев которого навал в часть своей матери.
В честь нее же учредил особый государственный праздник. Ее имя же получил и «переименованный» традиционный туркменский хлеб, а также возведенный гигантский Дворец бракосочетаний.
Будучи скромным человеком от природы, Ниязов не без стеснения смотрел на то как в его честь переименовываются города, называются горные пики, ставятся ему огромные скульптуры из чистого золота. Одна из которых — в столице, даже вращается синхронно движению солнца. Он, конечно, подобный культ собственной личности не одобрял.
«От хвалебных од я готов сквозь землю провалиться, каждая песня — обо мне, от стыда глаза некуда девать», — признавался местным СМИ туркменский президент.
— Я прошу творческих работников, не захваливайте, не возвеличивайте меня. Мне очень тяжело все это сносить. Если бы здесь была яма, то я бы упал в неё от ваших похвал. Помогите мне, чтобы я смог спокойно жить. Если вы не будете меня хвалить, это будет для меня большой помощью».
С этой целью он организовал в медиа страны конкурс на меньшую похвалу себе. А также отказался от шестой по счету государственной награды — Герой Туркмении, посчитав что пяти вполне достаточно.
До этого он порекомендовал старейшинам не давать ему титула шаха — пожизненного президентства, утвержденного парламентом, было вполне достаточно, а также не переименовать страну на саудитский лад в «Ниязовскую туркмению», благо и взаимоотношения с отпрыском у него были напряженные.
Будучи воспитанником детского дома, начиная свой трудовой путь с формовщика, получив диплом инженера политеха, Туркменбаши весьма радел о культурном уровне сограждан. С этой целью им были запрещены опера, балет и цирк, как не соответствующие духу туркмен. По его признанию, он вместе с женой ходил в Санкт-Петербурге на «Князя Игоря», и «ничего не понял». Стало быть, и соплеменникам ничего подобного не нужно…
Кстати, секса в Туркмении при Туркменбаши, как и в СССР не было, отец нации рекомендовал предаваться плотским отношениям исключительно во имя продолжения рода.
Конечно, со смертью Ниязова в 2006 году многие его «реформы» были свернуты. В частности, прекращено обязательное изучение «Рухнамы», гигантская вращающаяся золотая статуя перенесена из центра столицы на окраину, его изображение убрано с денежных купюр, а опера и цирк разрешены (балет и по сей день остается под запретом, видимо, чтобы не смущать жителей Азии видом прыгающих по сцене мужчин в колготках).
Эпоха Туркменбаши оставила неизгладимый отпечаток на облике края. Хотя бы в виде более десятка дворцов из белого мрамора в столице, ибо почивший резонно полагал, что на более дешевый строительный материал настоящие туркмены размениваться не должны.
Власть — она как обоюдоострое оружие, которое способно поражать, как тех, кем правят, так и тех, кто правит. И удар, прежде всего, наносится по душе человека. Истории обладавших неограниченной властью правителей могли бы казаться забавными и гротескными, если бы не были реальностью.
И, как показывает практика, космические ракеты и продвинутые гаджеты мало изменили природу человека, и «невинные выходки» Калигулы ничуть не меркнут на фоне «чудачеств» того же Бокассы.
Посему без Бога, молитвы и осознания того, что власть дается свыше, она, как и все другое на земле, способна переродиться в откровенную карикатуру.
Довольно опасную, кстати.
Автор:
