Командир 1-го батальона территориальной обороны города Горловки Сергей Попов (позывной “Длинный”) дал эксклюзивное интервью.
Военная обстановка в Донбассе остаётся стабильно напряжённой. На некоторых участках фронта канонада затихает лишь изредка и на крайне непродолжительное время. Одной из наиболее горячих точек остаётся Горловка.
О ситуации на передовой рассказал подполковник Сергей Попов.
— Уже стало печальной традицией, что ВСУ активизируются в канун православных праздников. Какая сейчас складывается обстановка?
— В канун Рождества использовали артиллерию 122-мм калибра, обстреливали Зайцево, Гольму. Там сейчас самая горячая точка. По Красному Партизану били из танков.
— То есть военнослужащие ВСУ используют тяжелое вооружение?
— Нет, «Грады» пока не работают. Но 122-й калибр – это тоже очень серьезно. Они бьют по городу, по посёлкам, по жилому сектору.
— Целенаправленно уничтожают именно гражданское население?
— Да. Бьют по школам, детским садам и при этом заявляют, что якобы мы сами себя обстреливаем. С 2014 года ничего не поменялось. “Это не мы, это сепаратисты”. Но давайте мыслить логически. Украина уже сейчас жалуется на нехватку боеприпасов. Куда же они их тогда успели подевать, если здесь в Донбассе мы сами себя обстреливаем, а украинские военные вообще ни при чем?
— Есть ли какой-либо ответ с вашей стороны?
— Без приказа мы не можем открывать даже ответный огонь. Я даже больше скажу, представители украинских СМИ в последнее время сидят у них чуть ли не в самых передних траншеях, так как знают, что мы не отвечаем.
— Наблюдается ли движение в “серых зонах”, попытки захватить более выгодные позиции?
— Повсеместно. Они наглеют, пытаются выдвинуться вперед, окопаться, закрепиться. Тем самым, доказывают, что любые соглашения о перемирии для них — это способ улучшить свои позиции, огневые точки и всё остальное. Между тем, они постоянно заявляют, что это мы их со своей стороны обстреливаем, и они несут потери. Но, как правило, большинство их потерь являются следствием внутренних разборок, подрыва на своих же минах, пьянства.
— А что для них выгоднее: списывать боевые потери на несчастные случаи и самострелы? Или как можно больше говорить о том, что украинская армия несет потери, потому что “сепаратисты” не соблюдают Минские соглашения.
— Конечно, им нужно в выгодном для себя свете показать ситуацию, обвинить во всем Россию, народные республики Донбасса. Мол, посмотрите, какие потери мы несем. Но никто при этом не оговаривает, в результате чего произошли такие потери. Они заявляют, что вместо нас здесь воюет Россия. Но, смотрите, если бы тут действительно была война между Россией и Украиной, то Украины уже не было бы. Я думаю, если бы Россия нанесла удар, то украинские войска разбежались бы в течение трёх часов.
— Что вы думаете об инициативах по введению в Донбасс миротворческого контингента ООН?
— Осуществимы они только в одном порядке — на линии разграничения, как и предложила Россия. Больше я никак не вижу.
— Военнослужащие каких стран могут быть в составе этого гипотетического миротворческого контингента?
— Я считаю, что могут быть привлечены миротворцы из нейтральных государств. Например, тех же Белоруссии, Казахстана. Я вот не понимаю, как здесь могут находиться военнослужащие, которые не знают ни русского языка, ни нашей культуры. Достаточно, например, наличия той же миссии ОБСЕ. Более чем на 60% эта структура состоит из представителей США. Они здесь ничего не знают, общаются с нами через переводчиков. Они знают только, что если человек разговаривает на русском языке, то это сепаратист. И у них задача показать, что здесь “агрессоры”, “сепаратисты”, “террористы”. Но почему тогда у “террористов” работают детские сады и школы, запускаются заводы, ремонтируются дороги?
— Сейчас в СМИ и блогосфере очень много информации о конфликтах между отдельными украинскими подразделениями. Например, между ВСУ и нацбатами?
— В составе 54-й бригады ВСУ состоял так называемый “Грузинский легион”, который своим полным составом покинул 54-ю бригаду. У них было там то ли 4, то ли 5 “двухсотых” и 11 “трёхсотых”. Так вот, их семьи не получили никаких выплат и социальных гарантий. При этом потери они понесли в основном не от действий нашей стороны, а в результате междоусобных стычек со своими же украинскими подразделениями, с которыми у них были взаимные обвинения и претензии на уровне: “Мы — лучшие, вы — худшие”, “Вы — алкаши!” — “Ах, мы алкаши? Мы вам сейчас покажем!”. Залп туда — залп оттуда. Так и понесли потери.
— Сейчас в России будут проходить президентские выборы. Отразится ли это на военно-политической обстановке в Донбассе?
— Владимир Владимирович ясно сказал, что не допустит здесь второй Югославии. Они будут делать всё, чтобы Россия вынуждена была ввести сюда свои войска. К линии фронта сейчас стянули очень много техники. Но если судить по укомплектованности украинских войск, то они недостаточно готовы для рывка или решительного наступления. США уже выделили им “джавелины”, Польша отдала свое старое вооружение… Уже можно говорить, что США и Евросоюз развязали войну.
— Запад считает, что Россия якобы тоже поставляет республикам вооружение?
— Я могу сказать, что наше подразделение само собирает боевую технику, восстанавливает и модернизирует её. Донецкая Народная Республика на имеющихся мощностях уже наладила выпуск пистолетов, снайперских винтовок, миномётов. Поэтому, поверьте, мы можем модернизировать и создавать собственные вооружения.
— На днях стало известно об указе главы ДНР о запрете выезда на территорию Украины для работников государственной и бюджетной сферы республики. Как вы считаете, насколько целесообразен такой запрет?
— Во-первых, им же никто не запретил выезжать в Россию, Белоруссию, другие страны. Во-вторых, давайте подумаем, почему им запретили выезжать на территорию Украины. Как вы понимаете, на Украине оболгать и арестовать человека, тем более работающего на территории ДНР и ЛНР, не составит труда. Если у них сейчас доносы друг на друга и на соседей в СБУ пишут. Кроме того, украинские спецслужбы вполне могут завербовать таких людей, в том числе угрожая их близким.
— Вы принимали участие в обмене военнопленными, который состоялся 27 декабря. Расскажите, как все происходило?
— В первый момент сразу с украинской стороны был срыв. Большое спасибо Дарье Морозовой (уполномоченная по правам человека в ДНР). Лишь благодаря её профессионализму обмен состоялся.
В 12 часов дня мы зашли в буферную зону в районе Майорска. К этому моменту и ДНР, и Украина должны были закрыть пункты пропуска с обеих сторон. С нашей стороны пункт пропуска был перекрыт. Украина же не сделала этого, и люди продолжали пересекать линию разграничения. Это было первое обстоятельство срыва обмена.
— Как далеко от линии соприкосновения осуществлялся первый этап обмена пленными?
— Чтобы обменять ребят, Дарье Морозовой и нашим военнослужащим пришлось выезжать примерно на 20 километров вглубь подконтрольной Украине территории. Тогда как по договоренностям весь обмен должен был проходить либо на нейтральной зоне, либо на нашей территории.
Так был проведён первый этап обмена пленными. Второй проходил уже на подконтрольной нам территории, примерно на расстоянии километра от линии соприкосновения.
Вместе с тем, обмен пленными так до конца и не состоялся. Вы сами понимаете, обмен должен был проводиться по формуле “306 на 74”. С нашей стороны прибыли все 74 человека.
Одна девушка, военнослужащая ВСУ отказалась возвращаться на Украину, так как у нее семья в Донецке. Украина же привезла не всех заявленных на освобождение ребят. Некоторым в самый последний момент они отменили обмен, игнорируя все ранее достигнутые договорённости.
Вы видели высказывание Порошенко, когда он заявил, что, мол, “мы не хотим освобождать, потому что они граждане России”. Это получается, что он ни человек слова, ни человек действия.
Это не президент, это шулер, плохой шулер, который не сможет сыграть даже с хорошей картой.
Автор:
