Глубокой ночью мне позвонил товарищ из корпоративных финансов и спросил, если ли у меня дома кабельное телевидение. Я честно признался, что телевизор вообще не смотрю и полюбопытствовал, зачем он ему сдался. Выяснилось, что в прямом эфире шли слушанья в Конгрессе по делу Goldman Sachs и Ллойд Бланкфайн со товарищами должен был доказывать свою невиновность, честь и тот факт, что они — не корабли пустыни. Это был наверное единственный раз, когда я пожалел, что телевизора у меня нет. И, кстати, так как слушанья закончились под утро, до полудня корпфиновцы отсутствовали в офисе в полном составе. Отсыпались после шоу.
В 2007 году после получения годового бонуса мистер Бланкфайн смог насладиться результатами своих трудов – он стал самым высокооплачиваемым человеком на Улице, и, что наверное даже более важно, одним из самых влиятельных людей в мире. В прочем, руководитель банка, изначально вышедший из торговли коммодитивами и сегодня манипулирующий ценой на нефть при помощи танкерного флота, — я бы не рискнул не определить его в первую десятку.
Из Goldman Sachs под руководством Ллойда Бланкфайна пытаются сделать козла отпущения за грехи Уолл Стрит, а также скормить подогретой популизмом демократов коммунистически настроенной толпе. При этом на Бланкфайна с точки зрения восприятия обществом сложно повесить всех собак – он спокойный семейный человек, порядочный отец и муж (технологии Кати Му-Му в Штатах сейчас не используются), а большинство его личных активов – это акции компании, которой он управляет.
После начала разбирательств, Бланкфайн лично обзвонил крупнейших клиентов и акционеров Goldman Sachs и постарался, абстрагировавшись от эмоционального фона, объяснить, почему с ними нужно продолжать работать / держать стейк. По его словам, в попытке натравить SEC на GOLDMAN SACHS нет ничего, кроме политики. Далее Бланкфайн патетично замечал, что если им удастся сделать то, что они задумали, это в конечном счете будет больным ударом для всей Америки.
Данная атака демократов была своего рода хуком справа по республиканцам. Основной целью её было доказать обществу необходимость ужесточения регулирование Уолл Стрит, о котором столько пишут и говорят в последнее время. Во время своего выступления в Нью-Йорк Купер Юнион колледже Барак Обама снова прибег к столь любимой им yes-we-can риторике. «Некоторые на Волл Стрит забыли о том, что за каждым долларом в трейдинге или плече стоит американская семья, которая собирается покупать дом, заплатить за образование, открыть бизнес или сделать сбережение на старость» — провозгласил президент Обама.
Я, например, не совсем понял, что хотел сказать автор. Если сабпрайм-ипотекой, необеспеченными кредитами на образование и прочими способами выдать электорату денег ниже инфляции предлагается заменить торговлю финансовыми инструментами, то это не совсем корректное заявление. Ценные бумаги, будь то инструменты с фиксированным доходом или долевые инструменты, — это кредиты или дополнительный капитал американских компаний, залог экономического роста, новые рабочие места и возможность сотрудников этих самых компаний тратить их зарплаты, потребляя на благо Америки. Соответственно торговля этими инструментами создает возможность для американского бизнеса эмитировать долг / акции, неиллюзорно демонстрируя наличие спроса и предложения.
Если же американский лидер пытался связать некредитные траты своих граждан и инвестиционный банкинг, противопоставив их друг другу, то это как-то уж совсем притянуто за уши. Чтобы пример был понятен, представьте себе Путина, который говорит что-то типа «некоторые в Новом Уренгое забыли о том, что за каждым кубометром газа, за каждым баррелем нефти стоит российская семья, которая хочет разъехаться из коммуналки, открыть палатку с пивом или положить денег на депозит в Сбербанк». Вы видите логику? Вот и я тоже не вижу.
К слову о Путине. Очевидно наобщавшись с российским любителем повызывать докторов к СЕО, Обама решил, что подобный наезд аля Мечел может прокатить и в Североамериканских Соединенных Штатах. Не прокатило. Пришлось реально вызывать доктора. В смысле, SEC.
Отдельно хотелось бы отметить вмешательство Комиссии по рынкам и ценным бумагам. Я не знаю как у тебя, медведевский авангард, а вот у меня теперь любое появление SEC на сцене ассоциируется с просмотром порнографии на рабочем месте. Хотя метафорически то, что Goldman Sachs сделали с AIG, недалеко ушло от порно.
«Я знаю, я могу порезать себе вены на запястьях, и люди будут радоваться» — сказал в одном интервью Бланкфайн. В другом выступлении, правда, Ллойд сказал, что они там в Goldman Sachs занимаются G-d’s work. Английский язык – хитрая штука. Если G-d’s work перевести как «работа Б-га», то наверное мистер Бланкфайн все-таки немного загнул, — как говорится в старом анекдоте, вы посмотрите-таки на этот мир и посмотрите на производные инструменты, которые выходят из зданий в Нижнем Манхеттене. Если имелась ввиду «божественная работа», то да, работу за такой paycheck иначе как божественной не назовешь. В прочем, американские фермеры шутку не поняли, начались бурления и Ллойд по такому делу пообещал прокредитовать американский малый и средний бизнес на какую-то не сильно впечатляющую сумму. Однако помогло, бурление прекратилось, хотя как Goldman Sachs собирается заниматься развитием кредитования МСБ в Срединной Америке, я себе не очень представляю. Да и ко всему прочему, не совсем понятно, к какому Б-гу обращался Бланкфайн, статья в Википедии о котором лежит в разделе American Jews (американские евреи).
При Ллойде Бланкфайне Goldman Sachs стали самым великим банком Уолл Стрит. Что интересно, изначально известные как банк с сильным корпфином и консалтингом по сделкам, Goldman Sachs превратился в преимущественно трейдинговый банк, т.е. по сути самый настоящий банк, а не прибежище любителей «унисона», если вы понимаете, о чем я.
«Хорошо ли играть против своих клиентов, не раскрывая им свою позицию?» — вопрошают критики, в том числе и на парламентских слушаниях. «То, что мы продаем клиентам, должно дать им тот риск, который они хотят», — заявил Бланкфейн в ответ. «Они приходят к нам не для того, чтобы представлять наши взгляды, наша точка зрения не должна волновать наших институциональных инвесторов», — отметил он.
Еще мы сталкиваемся с интересной коллизией, когда Goldman Sachs и в частности Ллойд Бланкфайна, как руководителя, обвиняют в том, что они играли против американского рынка ипотеки в частности и американской экономики в целом, на чем и, собственно, очень даже неплохо заработали. Противники аппелируют к морали. Но я напомню, что Goldman Sachs является публичным банком, принадлежащим большому количеству инвесторов (например, тому же Уоррену Баффетту, хотя не о нем сейчас речь). Первая и последняя вещь, которой должен руководствоваться подобного рода финансовый институт, — это интересы акционеров, а если быть совсем точным, дивиденды акционеров, которые, собственно, выплачиваются из прибыли. Нельзя винить банк и его руководство за то, что он действовал в интересах акционеров. Но популизм демократической партии – штука непробиваемая.
Аарон Байдберг
Все материалы Аарона Байдберга на stockinfocus.ru
