В США вышла Стратегия национальной обороны — первая с 2008 года (до этого были лишь национальные военные стратегии, которые все-таки ниже по уровню). Полный текст документа засекречен, однако Пентагон опубликовал его краткий вариант.
Даже из него видно, что эта стратегия продолжает конфронтационную линию, которая была прописана в декабрьской Стратегии национальной безопасности (и, скорее всего, будет продолжена в будущей ядерной стратегии).
В документе признается, что позиции США в мире системно слабеют. «Сегодня мы выходим из периода стратегической атрофии и понимаем, что наши сравнительные военные преимущества уменьшаются. Мы противостоим усиливающемуся глобальному беспорядку, который характеризуется ослаблением давнего и основанного на правилах миропорядка. Что, в свою очередь, создает наиболее запутанную и волатильную среду безопасности за все обозримое время», — говорится в стратегии. И с этим не поспоришь.
Другое дело, конечно, кто виноват в ослабевании мирового порядка, подрыва его правил (например, через действия в обход резолюций СБ ООН, нарушение суверенитета Ирака, Сирии и Ливии, односторонние санкции, а также принципиальный курс на конфронтацию с теми, кто не склоняется перед словом и волей единой сверхдержавы)? Уж не США ли?
А вот и нет, отвечают авторы стратегии. Плохишами мира являются Россия и Китай. Две «ревизионистские» державы, которые «хотят перестроить мир в соответствии с их авторитарными моделями, получать право вето относительно решений других стран в экономических и дипломатических вопросах, а также в области безопасности».
Соответственно, Китай пытается быть доминирующей державой в индо-тихоокеанском регионе, а Россия — изменить европейскую и ближневосточную подсистемы международных отношений в свою пользу.
Причем хитрые Москва и Пекин не выступают против порядка открыто, а разрушают его «изнутри системы, используя ее выгоды и в то же время подрывая правила». Поэтому, уверены авторы доклада, угрозой американской безопасности является стратегическая конкуренция государств, а не какой-то там терроризм.
Многие эксперты, конечно, с этим тезисом не согласны — как и простые американцы. По данным The Washington Post (издания, заподозрить которое в симпатиях к России может лишь самый майданутый аналитик), большинство опросов, проведенных в США, показывают, что американские избиратели куда больше обеспокоены террористической угрозой, чем Россией или Китаем.
Так, исследование одной из авторитетнейших социологических служб Pew Research Center, проведенное в феврале — марте 2017 года, продемонстрировало, что 74% американцев называло угрозой для США ИГ* (запрещена в России) и лишь 47 и 41% американцев упоминали среди угроз рост могущества соответственно Москвы и Пекина.
Но как же все-таки в стратегии предлагается решать проблему кризиса нынешнего миропорядка? Может, укреплять международное право, учитывать легитимные интересы других игроков, вести конструктивный диалог с ними вне зависимости от личных пристрастий и фобий?
Нет, уверяют авторы стратегии. В отличие от ранее принятых национальных военных стратегий, в этой даже не говорится о возможностях сотрудничества с Россией в деле преодоления общих угроз (в отношении Китая, что интересно, есть пункт о том, что США будут пытаться выстроить с КНР отношения на основе «транспарентности и отказа от агрессии»). Вместо этого нужно ставить на место смутьянов через силу и угрозы.
При этом сами же авторы признают, что сила у Америки в последнее время не та, что раньше.
«Десятилетиями США обладали неоспоримым или доминирующим превосходством на любом поле. Мы могли развернуть наши силы там, где хотели, собрать их там, где хотели, и действовать там, где хотели. Сейчас же каждое поле — воздух, земля, море, космос и киберпространство — оспариваемое», — говорится в стратегии.
— Множество технологических новинок приходят из частного сектора, и это значит, что наши соперники из числа других государств, а также негосударственные акторы тоже получают к ним доступ. Это размывает наше превосходство в области обычных вооружений, к которому мы так привыкли».
То есть надо больше денег — даже несмотря на то, что оборонный бюджет США (около 600 миллиардов долларов) почти в четыре раза больше, чем китайский, и в 12 раз превосходит российский. «За последние 16 лет войны (с терроризмом. — Прим. ред.) никакой враг не нанес США столько вреда, сколько совокупный эффект ограничения расходов и краткосрочного финансирования», — возмущается министр обороны Мэттис.
Деньги ему нужны на модернизацию ядерных сил и новые обычные вооружения, которые «помогут сохранить Америку доминирующей силой». Ведь «если мы не достигнем наших оборонительных целей, то получим падение глобального влияния США в мире, эрозию союзнических и партнерских отношений, а также сокращение доступа к рынкам, что приведет к снижению нашего благосостояния и уровня жизни».
(Заметим, что военная мощь и доступ к рынкам в данной стратегии увязываются вполне прямо и без иезуитства. В связи с чем хотелось бы передать привет любителям Невидимой Руки и Свободного Предпринимательства.)
Вернемся к тексту. Америке для решения проблем нужны партнеры, сказано в нем. В отличие от Стратегии нацбезопасности, Стратегия национальной обороны регулярно акцентирует внимание на американских союзниках, вместе с которыми США будут защищать свои интересы в этом прекрасном новом мире.
И в Пентагоне уверяют, что будут больше прислушиваться к друзьям и партнерам. «Мы готовы быть убежденными союзниками в том, что не все хорошие идеи идут от страны с наибольшим количеством авианосцев», — говорит Джеймс Мэттис.
Однако проблема в том, что сама по себе попытка американцев силой ответить на объективные изменения системы международных отношений как раз не встречает одобрения и даже понимания со стороны союзников. Ни в иранском вопросе, ни в южнокорейском, ни даже в российском.
Из числа значимых союзников США при Трампе улучшили отношения лишь с Израилем, тогда как та же Европа открыто фрондирует. Поэтому косметический ремонт и периодические прислушивания тут не помогут.
Тем более с учетом того, что, по мнению авторов стратегии, устрашение или уничтожение американских стратегических противников требует иной стратегии, нежели та, которая ранее применялась в отношении региональных врагов.
В частности, нужна непредсказуемость на оперативном уровне. А этой непредсказуемости союзники США уже наелись вдоволь и просят Трампа быть хоть чуть-чуть поспокойнее и «традиционнее».
Ну и в заключение — о реакции на стратегию самих «плохишей мира».
Китайское посольство в США изрекло афористичное: «Если смотреть на мир через призму холодной войны и рассматривать всех как противников, чей проигрыш — ваше поражение и наоборот, то вы обречены видеть только конфликт и конфронтацию».
Сергей Лавров высказал сожаление: «Мы сожалеем, что вместо того, чтобы вести нормальный диалог, базироваться на международном праве, США стремятся доказывать свое лидерство через такого рода конфронтационные концепции и стратегии».
Но мы не ручаемся, что про себя министр не выразился короче и энергичнее.
Автор:
