Между конкуренцией и стабильностью существует определённый компромисс. Действительно, повышение давления конкуренции может увеличить хрупкость балансов банков и сделать инвесторов более склонными к панике. Это также может подорвать уставную ценность банковских учреждений.
Банку с недостаточной маржей и ограниченной ответственностью особо терять нечего, поэтому он будет склонен рисковать; причём, данная тенденция усугубляется страхованием депозитов и политикой «слишком большой, чтобы позволить обанкротиться». В результате появляются дополнительные стимулы идти на риск. Вообще, в либерализованных системах для банков, близких к точке банкротства, свидетельства наличия ненормальных стимулов к принятию рисков абсолютно очевидны.
Именно поэтому кризисы стали расти в числе и тяжести после того, как в 1970-х гг. началась либерализация финансовых систем развитого мира, начиная с США. Данная новая уязвимость сильно контрастирует со стабильностью чрезмерно регулируемого периода после второй мировой войны.
Кризис в США в 1980-е гг. (вызванный кредитно-сберегательными учреждениями, известными как «сберегательные ассоциации»), а также кризисы в Японии и Скандинавии в 1990-е гг. показали, что финансовая либерализация без должного регулирования приводит к нестабильности.
В идеальном мире необходимость компромисса между конкуренцией и стабильностью можно устранить с помощью сложных механизмов страхования на основе рисков, эффективных процедур ликвидации банкротов и решения споров, обеспеченных конвертируемых ценных бумаг и требований к капиталу с усилением ответственности системных учреждений. Проблема заключается в том, что регулирование едва ли позволит полностью устранить рыночные сбои: компромисс между конкуренцией и стабильностью можно усовершенствовать, но не устранить.
Например, Независимая комиссия по банкам Великобритании предложила ограждать розничную деятельность от инвестиционной деятельности банков, выделяя её в отдельные подразделения компании, владеющей банком. Данный компромисс направлен на сведение к минимуму стимулов рисковать государственным страхованием, одновременно сохраняя некоторую экономию за счёт роста масштабов для банковской деятельности.
Но главная сложность – в деталях, и даже при самом оптимистичном сценарии необходимость компромисса между конкуренцией и стабильностью сохранится. Одно из несовершенств меры состоит в том, что кризис ударил как по универсальным, так и по специализированным банкам. Кроме того, сложность определения границы между розничной и инвестиционной деятельностью банков приведёт к сохранению значительной серой зоны и формированию извращенных стимулов.
Также, остаётся проблема пределов регулирования: рискованные виды деятельности могут мигрировать в места, где регулирование не является строгим, и могут привести к возвращению проблем теневой банковской системы, свидетелями которых мы являемся во время сегодняшнего кризиса. В результате, инвестиционную деятельность, возможно, придется спасать, если она будет создавать угрозу системе.
Массивный сбой регулирования, выявленный финансовым кризисом, начавшимся в 2008 г., подчёркивает необходимость сосредоточения на реформах, создающих нормальные стимулы для банков. Но если прошлое должно научить нас правильно действовать в будущем, мы должны осознавать пределы регулирования. Независимая комиссия по банкам справедливо заявила о том, что и конкуренцию, и стабильность ещё нужно совершенствовать, учитывая сегодняшнюю слабую систему регулирования, но было бы неблагоразумным стремиться к полному устранению власти рынка в банковской деятельности.
Модель оптимального регулирования должна учитывать интенсивность конкуренции в различных сегментах банковского сектора. Например, капитальные начисления должны учитывать степень разногласий и соперничества в банковском секторе, и требования должны быть более строгими при более сильной конкуренции.
Далее следует, что разумное регулирование и политика конкуренции в банковском секторе должны согласовываться. Это тем более верно в кризисных ситуациях, во время которых следует обеспечивать выполнение протокола сотрудничества для установления четкой границы между помощью в виде ликвидности и рекапитализации, а также для создания условий реструктуризации с целью недопущения перекосов конкуренции.
Какое значение это имеет для структуры рынка? Концентрация на чётко очерченных рынках вкладов и ссудного капитала связана с конкурентным давлением. На более концентрированных рынках банки склонны предлагать клиентам менее выгодные условия. Кризис затронул как страны с концентрированными банковскими системами (например, Великобританию и Нидерланды), так и страны с неконцентрированными банковскими системами (например, США и Германию).
В обоих случаях, это привело к объединениям, уменьшив число игроков с усилением их позиции на рынке и приданием им статуса «слишком больших, чтобы обанкротиться». Вспомним о поглощении банком Lloyds TSB проблемного банка HBOS (Halifax/Bank of Scotland) в Великобритании или послекризисные объединения в США.
Всё это не было бы столь проблематичным, если бы усилившиеся позиции на рынке объединившихся учреждений являлись лишь временной наградой за прошлое благоразумное поведение. В данном случае важность соответствующих преимуществ пошла бы на убыль по мере вхождения в банковскую борьбу новых конкурентов. Но если позиции банков на рынке будут продолжать усиливаться из-за входных барьеров, от этого пострадают потребители и инвесторы.
Потребуется активная политика развития конкуренции. Но степень, до которой власти смогут стимулировать конкуренцию в банковском секторе, будет решающим образом зависеть от модели регулирования. Необходимо отремонтировать и укрепить данную модель, учитывая в то же время, что простое поручение усилить конкурентное давление в банковском секторе не является более возможным или более желаемым, чем поручение полностью устранить нестабильность.
Хавьер Вив – профессор экономики и финансов в бизнес-школе IESE, Испания.
Copyright: Project Syndicate, 2011.
Перевод с английского – Татьяна Грибова
