От «ялтинской речи» Владимира Путина заранее ждали неожиданных заявлений, а эксперты строили догадки, как будет обозначена та политическая линия, которая была избрана президентом в последнее время и которая требовала содержательных пояснений.
Тем более, что второй визит главы государства в Крым после воссоединения полуострова с Россией (9 мая Путин прилетал в Севастополь на парад Победы) широко анонсировался и преподносился как крупномасштабное мероприятие. Глубокое по содержанию и разнообразное по формату. Пресс-секретарь президента предупреждал, что Путин выступит перед политическим активом страны с насыщенной речью. Однако прогнозы в части сенсаций не оправдались. Речь была выстроена вокруг ожидаемой повестки — «крымский вопрос», ситуация на Украине и тема взаимных с Западом санкций. Оценки президента были достаточно сдержанными, а тон примирительным.
Чтобы послушать Путина, в Крым съехались депутаты Госдумы, федеральные министры во главе с премьером Дмитрием Медведевым, а также видные деятели культуры. Основная встреча состоялась в санаторном комплексе Сбербанка «Мрия» в 30 километрах от Ялты. При этом формат мероприятия напоминал отчет правительства перед Госдумой, так как кроме выступления президента, слово предоставили и спикеру Госдумы Сергею Нарышкину и лидерам фракций, после чего последователи вопросы-ответы. Первоначально предполагалось, что президент пообщается исключительно с депутатами-единороссами. В конце весенней сессии они решили в августе поработать несколько дней в Крыму, чтобы поговорить с местными жителями и изучить проблемы, которые в первую очередь волнуют крымчан.
Но в итоге на встречу с президентом пригласили представителей и трех остальных думских фракций, хоть и не в полном составе. Особо оппозиционные приглашения не получили. Остальные парламентарии готовили президенту свои вопросу. В рамках открытого разговора по актуальным вопросам жизни страны. А это и предстоящие сентябрьские выборы, и всесторонняя интеграция Крыма в российское пространство, и наш ответ на западные санкции в виде продовольственного эмбарго, что вызвало бурное обсуждение в обществе. К тому же после запрета на ряд импортных продуктов содержательных выступлений от президента не последовало. Хотя в ряде СМИ появлялись похожие на утечки от информированных источников сообщения о том, что Путин сделает большое заявление.
Особая роль Крыма
Как и предполагалось, начал президент с «крымского вопроса». «Мы заслужили того, чтобы встретиться в Крыму», — сказал Путин, отметив законодательные усилия депутатов. Однако съехались не для того, чтобы погреться на солнышке, а чтобы выслушать проблемы жителей Крыма, подчеркнул президент, поскольку украинские власти из полуострова много выкачивали и мало чего давали взамен. Отсюда ворох проблем в инфраструктуре, экономике, социальной сфере, которые теперь решает Россия и рамках интеграции. Однако Путин остановился не только на насущном, так как он отводит Крыму особую роль. Роль объединения всей России.
Как отметил президент, Крым может стать «уникальным мерилом», «историческим и духовным источником», еще одной линией примирения красных и белых. Исторически это вполне оправданно, так как полуостров помнит и триумфы, и трагедию братоубийственной гражданской войны в начале ХХ века, когда на крымском перекопе русские убивали русских. Сегодня Крым может помочь излечить травму, нанесенную российскому народу в результате драматического раскола в прошлом веке и восстановить связь времен и эпох, исторического пути России. Как реализовать эту задачу? Президент предложил подумать об этом депутатам.
Президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов полагает, что упоминание Путиным о красно-белых противоречиях вполне актуальны, так как они еще не сняты. Ранее эта тема была обозначена только пунктирно и она не стала культурным явлением. Поэтому здесь еще есть потенциал.
«Если мы посмотрим на то, как устроена историческая память многих стран, которые пережили гражданскую войну, например, в США, то увидим, что в этой политике большая роль отводится воздаянию почестей проигравшим. Это важное условие исторического примирения. У нас с белой частью гражданской войны ничего подобного не произошло. Ни в советский период, разумеется, ни в постсоветский. А надо бы. Это может выражаться и в создании памятников, и в названиях населенных пунктов».
По мнению Ремизова, воздаяние должных почестей белому движению, которое этого заслуживает, — это гораздо лучше, чем то, что называется десоветизацией, декоммунизацией или десталинизацией. «Надо не выкорчевывать элементы советской политики партии, а восстанавливать исторический баланс. И Крым является для этого очень подходящим местом. Он дает богатый материал».
Гендиректор ВЦИОМ Валерий Федоров, напротив, считает, что по большому счету красно-белые противоречия в России уже изжиты, но Путин не случайно проводит исторический «мостик». Так как история всегда актуальна и любая нация черпает в ней основания для того, что она поступает правильно. Другое дело, что из истории каждый раз выбираются отдельные элементы, которые выпячиваются. В итоге и история получается разная, и духовно-идеологическая основа современной идентичности тоже.
«В Америке большинство людей разделяют официальную позицию, что победа Севера над Югом была предопределена исторически и остается одним из краеугольных камней. У нас ситуация совершенно иная. При советской власти считалось, что победа красных – это прорыв России к свободе и свету, а белые тянули ее назад. Поэтому победа была осмысленной и жертвы принесены не зря, — напоминает Федоров. — А путинская позиция другая. Он считает, что гражданская война была преступлением против России, воевали братья, никто не выиграл, потеряли все и страна от этого потеряла. И мы должны трагический раскол преодолеть. Путин уже давно эту линию проводит.
Один знаковый пример. Еще в начале своего правления он добился того, чтобы государственные символы страны приобрели синтетический характер. Флаг – от демократической России, так как его государственным объявила еще февральская революция. Двуглавый герб – от России императорской. Музыка гимна – наследие советской России».
Таким образом, уже тогда Путин обозначил главный вектор свой политики. Он не стал предъявлять себя в качестве наследника одной из конфликтующих сторон, а стремился заживлять раны, умиротворять и извлекать уроки, которые привели к революции и войне.
«Несмотря на конфликтную и сложную историю, президент говорит о том, что мы не должны воевать друг с другом и разрывать страну на части из-за идеологических и политических разногласий. Наоборот, надо объединяться ради общих целей и процветания Родины. Он стремится, чтобы это объединение было не конъюнктурным, а постоянным. И Крым должен стать одним из символов нашего единства», — резюмирует Федоров.
Москва сделает все для прекращения кровопролития на Украине
Говоря об Украине, Путин отметил, что страна «погрузилась в кровавый хаос и смертоубийство». На юго-востоке разыгралась масштабная гуманитарная катастрофа, большая беда и с каждым днем ситуация все более драматична. «Будем все делать, что от нас зависит, для того, чтобы этот конфликт был прекращен как можно быстрее, чтобы на Украине перестала литься кровь», — заверил президент.
Вот только как сделать так, чтобы наши усилия увенчались успехом? Михаил Ремизов не видит в нынешней модели российской политики эффективных инструментов, которые позволил бы прекратить кровопролитие на Украине.
«Таких инструментов может быть два. Либо основательно помочь ополчению Новороссии, чтобы Киев сломал зубы, или, наоборот, помочь Киеву задушить ополчение. Тогда кровь литься перестанет. Но в последнем случае начнется активная фаза политических репрессий в этих регионах. Нынешняя политика Москвы не очень рифмуется с прекращением кровопролития. Даже инструменты политического давления на официальный Киев, не предполагающие прямого военного вмешательства, Москва не использует в полной мере.
Можно было бы оказывать ту же гуманитарную помощь официально руководству ДНР И ЛНР. Это не означало бы полноформатного международного признания этих новообразований. Это означало бы частичную делегитимацию режима Киева, который ответственен за военные преступления и не может полноценно контролировать собственную территорию и ведет себя безответственно. Но Москва от этой линии в конце мая отошла после избрания Порошенко. А напрасно».
Федоров отмечает, что инициативы России должного эффекта не достигают, хотя усилий мы предпринимаем много. «Мы постоянно призываем к переговорам, официально отказываемся от вторжения, протягивая Киеву открытую ладонь, отправляем гуманитарный конвой. Но они даже воду и медикаменты не пропускают. Поэтому надо продолжать рассказывать миру о преступления киевской власти, вести информационную войну, вводить санкции».
Но даже при таком арсенале, считает Федоров, кровопролитие на Украине скоро не прекратится. «Все эти мирные планы, гуманитарные коридоры — дымовая завеса. Те люди, которые сегодня находятся у власти в Киеве, делают все для того, чтобы утопить Донбасс в крови. И остановить их не смогут никакие призывы к миру и увещевания, рассказы о гуманизме. Они должны получить по носу. Кто это сделает? В планы их старших товарищей из Америки это не входит. Россия обозначила свою позицию — мы воевать не будем. Следовательно, это могут сделать только ополченцы».
Продовольственное эмбарго не отгородит Россию от внешнего мира
Касаясь широко обсуждаемой темы о введении запрета на импорт продукции из стран, наложивших санкции на Россию в связи с украинским кризисом, Путин сказал, что меры со стороны Москвы являются поддержкой отечественных товаропроизводителей. Он также заявил, что Россия должна спокойно и эффективно обустраивать страну, не отгораживаться от внешнего мира и не разрывать связь с партнерами, но и не позволять вести с собой пренебрежительно.
«Ответ России в виде продуктового эмбарго — это способ предотвратить новые санкции со стороны Запада. Первые были введены еще весной. И все последние месяцы происходила эскалация санкций, звучал постоянный шантаж. Россия вела себя по Новому завету, подставляя то одну, то другую щеку. Такой способ поведения не очень повлиял на западных контрпартнеров, — отмечает Федоров. — Поэтому наши санкции — не попытка еще более усугубить конфликт, а демонстрация Западу, что это путь в никуда. Скоро мы увидим, дошел ли этот сигнал и остановится ли вакханалия. Наша цель в том, чтобы ее остановить. Мы и Запад серьезно интегрированы и зависимы друг от друга. И там не должны думать, что им все позволено». Ремизов же отмечает, что в связи с санкциями прозвучали примирительные, подчеркнуто миролюбивые заявления.
«Параллельно в таком же тоне выступил в Жуковском и Дмитрий Рогозин, который сказал, что мы не стремимся опускать «железный занавес» и открыты для сотрудничества с западными компаниями, им будет обеспечен режим благоприятствования. Думаю, что Москва в данном случае посылает Западу сигнал, что что она не является инициатором ухудшения с ним отношений и не стремится к этому, — констатирует Ремизов. — Но я не испытываю иллюзий, что это ухудшение — временное недоразумение. Оно все-таки носит системный характер.
Рассчитывать на нормализацию отношений можно при выполнении двух условий. Первое – это та самая рациональная доброжелательность, которая демонстрируется сегодня, прагматичный подход без взвинчивания конфронтационной риторики. С другой стороны – демонстрация хорошей сопротивляемости, резистентности по отношению к внешнему давлению. Думаю, что санкции перестанут применять и активировать только тогда, когда на Западе увидят, что они не работают так, как хотелось бы тем, кто их инициирует. Они не подкашивают Россию. Что прием удушения России не удался.
Если мы будем продолжать демонстрировать эту резистентность и рациональность, то можно рассчитывать на нормализацию отношений, условно говоря, в среднесрочном горизонте на несколько лет. Эта линия, по сути, и в заявлениях, и в политике сейчас прослеживается».
Автор:
