Стив: Разрушительный суд
Добро пожаловать, я Стив Форбс. С удовольствием я познакомлю Вас с нашим гостем — это профессор-экономист Нуриэль Рубини. Нуриэль удивительно точно предвидел обрушение рынков, заработав свою печально известную кличку «доктор Doom». Теперь он может рассказать нам, почему он думает, что есть проблеск надежды для экономики.
Наш разговор продолжится через минуту. Но сначала …
Инновации процветают в благоприятной среде низких налогов, регулирования с точки зрения здравого смысла и разумной и сдержанной судебной системы. Верховный суд США, безусловно, не оправдал этих принципов, когда вынес вердикт в отношении медицинских инноваций в деле Уайет против Левина.
Суд дал «зеленый свет» истцу, и его адвокатам, которые будут теперь шантажировать фармацевтические компании в отношении жизнесберегающих препаратов в угоду истцу и в ущерб всем остальным.
Истец потерял руку от гангрены после того, как ему ввели препарат фирмы Уайет Phenergan. Препарат был четко помечен предупреждением о том, что может привести к омертвению тканей, если он будет напрямую введен в вену пациента, и трагедия стала результатом ошибки врача.
Истец подал в суд на больницу и победил. Но он также подал иск к Уайет, заявив, что предупреждение об опасности должны быть предоставлены в более явном и четком виде.
Уайет ссылалась на то, что предупредительный знак был специально одобрен FDA. Истец не отрицал этого. В больнице работник, который совершил ошибку, действовал вне зоны ответственности Уайет. Истец не отрицал и это. Он также подал иск против больницы. Суд не может восполнить боль от потери, которую понес истец, но суд должен был преследовать законного ответчика.
В результате этого прецедента, компании теперь могут быть привлечены к ответственности и понести значительные потери, когда третья сторона использует их продукцию, даже если бы они убедительно предупредили об опасностях знаком, одобренным федеральным правительством. Это будет иметь разрушительное воздействие на новаторство, творческий подход и, в конечном итоге, на здоровье нации.
А теперь вернемся к беседе с Н. Рубини.
Проблеск надежды
Форбс: Ну, я благодарю Вас за участие в нашей передаче. Вы приобрели исключительную репутацию, когда предсказали размеры кредитного кризиса два или три года тому назад — что-то было не в порядке «в Датском королевстве» или на Wall Street или еще где-то. Но вы видите некоторые проблески, что ситуация может быть начнет налаживаться позднее в этом году и в начале следующего года?
Рубини: Это улучшения в следующем смысле: уровень экономической активности не будет столь плох, как в последнем квартале прошлого года и первом квартале текущего года. Таким образом, от -6 [процентов], мы будем идти в направлении -2 [процентов] к концу этого года.
Но по сравнению с оптимистами, которые видят восстановление позитивного роста во втором полугодии этого года, я настроен более медвежьим образом и на следующий год, складывается консенсус относительно темпов роста около 2%, может быть, это будет менее одного 1% и уровень безработицы превысит 10%. Итак, пока мы собираемся выходить из технической рецессии, знайте, что это будет рецессия.
Я оптимист в том смысле, что мы видимо избежим L-образную «почти-депрессию», подобно той, что испытала Япония. Мы находимся в середине серьезного U-спада. И мы собираемся в конечном итоге выйти из него в следующем году.
Так что риск возникновения депрессии сокращен. Это хорошие новости. И скорость сжатия будет меньше. Средние показатели становятся положительными. Но я не вижу еще света в конце туннеля в то время, как рыночный консенсус уже видит его.
Форбс: И так, это, в свою очередь, означает, что в следующем году, 2010 году, можно рассчитывать только на 1% или даже меньшие темпы роста, при этом уровень безработицы будет подниматься. Ограничится ли все цифрой 10%? Он уже составляет 8,5% в настоящее время.
Рубини: Именно. И с моей точки зрения, вероятно, пик будет выше 10%, возможно, ближе к 11%. И даже сегодня, если взять более широкий показатель безработицы, которая включает тех, кто, частично занят, и тех, кто уволен, то цифра составит уже 15%. Поэтому по некоторым грубым прикидкам показатель безработицы хуже, мы потеряем от 600000 до 700000 рабочих мест в месяц. Это очень болезненно.
Оставайтесь в стороне
Форбс: И что это означает для инвесторов? Вы рекомендовали в прошлом году уходить в наличные. Не участвовать в ралли на рынке акций. Видите ли Вы нынешнее ралли в качестве еще одного ралли медвежьем рынке и просто осторожность должна диктовать неучастие в рискованном предприятии?
Рубини: Да, я считаю, что это целесообразно по следующим причинам. Вы знаете, люди, как правило, говорят, что фондовый рынок предсказывал восстановление в 9 из 12 случаев последних спадов, иногда он падает, но рецессии нет.
Форбс: Вы можете подробней описать.
Рубини: Да, фондовый рынок предсказывал шесть раз экономическое восстановление, потому что в шесть раз за последние два года рынки падали из-за плохих новостей от банков. В экономике теперь подвергается радикальным политическим действиям. Сначала идет оживление, затем возникают плохие новости, макроэкономические данные о прибылях, и в конце концов мы достигаем нового минимума.
Теперь, конечно, чем ниже вы войдете в рынок, чем позже это произойдет, тем выше шансы на то, что скажутся те усилия, которые сейчас предпринимаются для нормализации ситуации в экономике, и тем скорей начнут восстанавливаться прибыли компаний. Теперь логично задать себе вопрос: насколько надежно текущее ралли? Является ли оно началом реального бума на рынке?
Я по-прежнему скептически к этому отношусь по трем причинам. Первая заключается в том, что если я прав и к концу года мы будем иметь (темпы роста) -2% вместо +2% [в четвертом квартале] и слабое восстановление [в 2010], тогда будут (неприятные) неожиданности с точки зрения макроэкономики в США и за рубежом. Вторая причина заключается в том, что я думаю, что прибыли (компаний) предвещают неприятные неожиданности — не только в этом квартале, но в ближайшие несколько кварталов — они будут падать, потому что у нас слабая экономика. И с дефляционным давлением прибыли корпораций будут сильно ограничены.
Таким образом,наши возможности ограничены. Чтобы возникло очень большое ралли, как люди предсказывают в будущем, нужен бум в экономике, нужен высокий потенциал, мы должны избавиться от дефляции. А я вижу дефляционные силы в течение ближайших двух-трех лет. Так я вижу, что сжатие доходов, уже произошедшее, удивит людей и приведет к новому витку спада.
И третье, я предвижу финансовые потрясения. Некоторые банки окажутся несостоятельными. Нам придется, возможно, придется национализировать их, сделать что-нибудь с ними. Это будут плохие новости. Мы будем иметь много финансовых учреждений, которые покинут бизнес, как и многие хедж-фонды. И разрушение кредитного рычага будет продолжаться, вызывая волны продаж ликвидных активов, что приведет ликвидные рынки к падению.
В-третьих, на некоторых развивающихся рынках, несмотря на помощь МВФ, может разразиться полноценный финансовый кризис. И тогда, возможно, наступит эффект домино. Таким образом, в целом, я думаю, что в течение ближайших нескольких месяцев будут неприятные сюрпризы на макроуровне и в отношении прибылей компаний, что в зависимости от иных финансовых потрясений, может означать, что предыдущее падение, возможно, вновь подвергается испытанию.
Форбс: Итак, с точки зрения инвестора лучше просто стоять в стороне в настоящее время.
Рубини: Я хотел бы остаться в стороне. Вы знаете, люди беспокоятся о том, как бы не пропустить начало ралли. Но если это должно быть надежное ралли, оно не должно ограничиться [только] 20, 25 [процентами]. Вы знаете, мы знаем, в конечном итоге экономика восстановится. Мы подвергнем ее очистке, и на самом деле я не упертый медведь. Я считаю, что, если мы правы, то в США, Европе, Японии, но особенно на развивающихся рынках, может наступить светлое будущее с высокими темпами экономического роста.
Так, среднесрочно я имею довольно бычий взгляд на глобальную экономику, и высокие темпы роста мировой экономики возможны после того, как мы исправим проблемы. Акции будут расти опережающими темпами над другими классами активов. Но я бы не стал беспокоиться по поводу потери первых 20%, потому что вы, возможно, это просто еще одно ралли на медвежьем рынке. [Я] буду ждать, пока данные не будут свидетельствовать о более надежном и последовательном улучшении реальной экономики и прибылей компаний. И тогда на рынке можно будет надеяться на ралли с более надежной основой.
ФРС Бешеные деньги
Форбс: Может, этот пузырь, этот катастрофический пузырь, достиг своих масштабов благодаря тому, что ФРС так легко обращалась с деньгами в начале этого десятилетия?
Рубини: Было много ошибок. Конечно, одна из них заключается в том, что, сокращая ставки, ФРС держала их на слишком низком уровне слишком долго. В дополнение к этой ошибке, нормализация с 1% до 5.25% шла умеренными темпами, шаг за шагом, 25 базисных пунктов каждые шесть недель. И это одна из последних ошибок. Если вы долго храните ставки низким, то потом, когда вы выходите из спада, вы должны нормализовать их достаточно быстро.
Это будет еще один урок. Но существуют также более широкие вопросы о слабом надзоре и регулировании деятельности финансовых институтов. Я думаю, что, в то время как дерегулирование в принципе является позитивным, в отношении финансовых учреждений мы довели это до крайности. Даже финансовые рынки нуждаются в законах, институтах, правилах, в противном случае законом становится закон джунглей. Жадность это хорошо. Ничего плохого нет в жадности. Вы знаете, что это двигатель капитализма. Но алчность должны быть сдержана страхом потерь, а также у вас не должно быть надежды на то, [что] вы будете спасены в плохие времена. И я думаю, целый ряд искажений Гринспен допустил … легкие деньги, легкий кредит, отсутствие контроля и регулирования в надлежащем виде.
Форбс: Что касается того, куда мы идем отсюда, с точки зрения того, что новые правила, нормы, прозрачность, вот одно предложение: Нам нужны реальные биржи, расчетные палаты для некоторых из этих экзотических инструментов, с тем чтобы они стали унифицированы. Люди могут увидеть то, какие там объемы, какие сделки совершаются. И следовательно, мы можем получить должный надзор за ними. Какие шаги, вы думаете, нужно сделать для того, чтобы не допустить повторения такого кризиса в будущем?
Рубини: Ну, многие шаги. Я думаю, что мы теперь узнали о том, что во всех финансовых учреждениях необходимо больше капитала по сравнению с тем, какие сейчас требования предъявляются к его достаточности. Банки, вероятно, будут иметь меньший кредитный рычаг, как официальные банки, так и теневые банки, так как риск ликвидности является большим и, следовательно, буферы ликвидности имеют важное значение.
Существует целый вопрос с компенсацией. Я думаю, что этот вопрос не должен ограничиваться вопросом бонусов. Да, в прошлом году (этот вопрос был поставлен остро). Но если у вас есть система, в которой вы стимулируете максимальный риск в краткосрочной перспективе, и, по сути, надо делать что-то вроде страхования от катастрофического воздействия. И поэтому, в течение нескольких лет, вы делаете много прибыли. Вы получаете плату таким образом. А когда наступает банкротство, потому что Вы приняли большой риск, финансовые учреждения становятся никуда не годными. Компенсации нет [то есть [нет поправки на риск] …
Лучшие бонусы
Форбс: Что вы думаете насчет того, что, если вы регулируете финансовые учреждения, то правительство должно сказать: «Бонус должен быть выплачен через пять лет», советы директоров должны учитывать то, что они на самом деле могут провалиться (и они должны отвечать за это)?
Рубини: В идеале, мы хотим мира, в котором совет директоров будет делать все правильно, если у вас есть соответствующее корпоративное управление. Мы не хотим, чтобы правительство управляло корпорациями. Но мы видим также неспособность системы корпоративного управления. Вы знаете, есть типичные проблемы в рамках отношений главных акционеров и менеджеров. И в финансовых институтах этих проблем больше, потому что информация является симметрично большей.
Генеральный директор или правление не может знать в точности, сколько тысяч профит/рисков принимают те, кто реально берет риски и торгует.
Форбс: Это так.
Рубини: Таким образом, вам нужно иметь систему компенсации как модель бонусирования. Они меняются. Некоторые институты в настоящее время имеют такие бонус-модели, но есть одно беспокойство — риск потери талантов.
Таким образом, по крайней мере правительство, а не принуждение, о чем была достигнута договоренность [на] G-20, должно привести к реформа компенсаций. Я бы позволил учреждениям сделать это самостоятельно. Если они этого не сделают, то затем, в контексте правил надзора, виды компенсации должны стать одной из мер соответствующих систем управления рисками, так как [в] соответствующей системе управления рисками риск-менеджмент осуществляется должным образом. И является одним из элементов системы компенсации.
Форбс: Чувствуете ли вы, что кредитная система начала работать снова? Прямо сейчас, мы до сих пор наблюдали очень широкие спреды между ставками по гособлигациям и, скажем, «сингл-А», «трипл-Б» корпоративным [облигациям]. Видите ли Вы какие-либо признаки того, что происходит их сужение, когда кредит , естественно, начнет поступать снова?
Рубини: Это будет очень длительный процесс, на мой взгляд. Конечно, по сравнению с катастрофой Леман, когда все было заморожено — коммерческие бумаги, высокого класса, высоко доходные — по крайней мере сейчас, на рынке спреды стали ниже. Копоративные (облигации), которые имеют высокий класс (надежности), можно брать снова. В высокодоходных спредах, дисконты все еще слишком широкие. Рынок закрыт.
Мы увидим заработает ли TARP. Другие меры снизят спреды на рынках, ипотечные ставки через покупку MBSs и ипотечных ценных бумаг. Я думаю, что это будет очень сложный процесс, поскольку теневая банковская система рухнула. И многие из посредников действовали не через банки, а благодаря секьюритизации или через рынки капитала. Мы в основном уничтожили хороший кусок нашего рынка капитала. Мы хотим восстановить его. Это займет некоторое время.
Национализация банков
Форбс: Вы предложили, несколько недель назад национализацию некоторых банков. Считаете ли вы, что до этого дойдет?
Рубини: Ну, я думаю, некоторые из них должны быть переданы (правительству). Я хочу сказать, что я предложил это с благоприятной для рынков точки зрения. Никто не хочет в средне- или долгосрочной перспективе видеть в собственности правительства финансовые институты. Но, на мой взгляд, как это ни парадоксально, временная национализация является более ориентированным на рынок решением, потому что вы знаете, если вы не сделаете это, то в конечном итоге возникнут зомби-банки и налоговые расходы на их содержание будут большие.
Вот почему, вы знаете, фискальные консерваторы были за это решение. Вот почему такие люди, как Линдсей Грэм, консерватор-республиканец из Каролины, высказывали за это. Вот почему Алан Гринспен, истовый приверженец капиталистического невмешательства, сказал нам, что возможно, придется национализировать некоторые банки. Нам придется сделать это осторожно, выбирая только те, которые действительно при смерти, которым время не поможет залечить их раны.
Посмотрим. Но я думаю, в некоторых случаях это будет надлежащий путь. И если он не является ориентированной на рынок — вспомним IndyMac, [который] был взят в середине прошлого года, очищен, разделен. А теперь, куча инвесторов, типа Джорджа Сороса и Джона Полсони [и] и другие купили его назад и приватизировали его. Это заняло шесть месяцев. [Это] не должно занимать более трех лет, если вы делаете все правильно.
Игра Гейтнера
Форбс: Каково ваше отношение к последнему плану Гейтнера?
Рубини: Мое мнение, что он может работать по решению токсичных активов банков, потому что после стресс теста вы сделаете сортировку на состоятельность и несостоятельность. К неплатежеспособным из них вы не можете применить план Гейтнера, поскольку потери настолько большие, что, если не применить [что-то] к ним, то они утонут. Тогда их надо национализировать.
Но даже с «растворителем» у вас есть еще отдельные хорошие и плохие активы. Теперь существует пять различных способов отсеять их. У нас нет времени вдаваться в детали. Каждый из них имеет достоинства и недостатки. Пятью различными способами вы можете разделить хорошие и плохие активы платежеспособных банков — это не худшее. Там [есть] некоторые вопросы дизайна, некоторые недостатки, в которых способ разработки может быть исправлен. На мой взгляд, в целом, это на самом деле разумный план.
Форбс: И вы обеспокоены некоторыми деталями плана, тем, что он ограничен кругом лишь некоторых крупных учреждений? Должен ли он быть более открытым, если учреждение желает, или если группа хочет быть его частью? Они не должны быть исключены?
Рубини: Это был на самом деле один из важных недостатков. Я думаю, что они только что объявили о том, что собираются открыть процесс торгов для мелких финансовых учреждений. Вам нет необходимости иметь более $ 10 млрд. активов и т.д., чтобы быть задействованным в эту программу. Так что, они реагируют на критику.
Я думаю, что к тому времени, когда план будет осуществлен, будет целый ряд других вещей, которые нужно будет исправить. А может быть даже стимулировать инсайдеров к покупкам, получить только стоимость кредита и (риска) дефолта по ним. Таким образом, вы должны убедиться в том, что банки не смогут купить свои собственные активы. Эта идея покупки друг у друга активов конкурентов также является предметом для игр. И плюс то, чтобы обязательно банки, имеющие токсичные активы, а не покупали их еще больше. Поэтому я считаю, что есть много вещей в конструкции, которые можно исправить.
Форбс: В настоящее время Федеральный резерв удивляет некоторых из нас, что в период с декабря по март он фактически уменьшил баланс, он сократился на 400 миллиардов долларов. Теперь он осторожно поднимает его. Является ли ФРС в достаточно агрессивным? Если будет он больше будет покупать ипотечных активов и т.п., чтобы попытаться поднять систему, улучшить ее функционирование?
Рубини: Я бы сказал, ФРС были весьма агрессивна, вы знаете, со взлетами и падениями. Вы знаете, да, баланс снизился на 800 с 2.2, теперь вплоть до 1.8. Но теперь, с новой инициативой, он потребует около $ 3 трлн. При нулевых процентных ставках. Это количественное ослабление.
И это один из нетрадиционных методов, как покупка облигаций казначейства, покупка (бумаг) агентств (имеются ввиду Фанни и Фреди), ипотечные «упаковки», с целью снижения ипотечных ставок. Вы знаете, вмешательство в рынок секьюритизации и прочего с течением времени восстановит кредитование и условия для секьюритизации. ФРС очень агрессивна. И в этом нас поддерживают другие центральные банки, Банк Англии, Швейцарский национальный банк, японский.
Даже Европа в конечном итоге доберется до нулевой ставки и количественного смягчения и других нетрадиционных методов. К сожалению, вы знаете, традиционно, банки являются кредитором последней инстанции, но в этом кризисе банки не кредитуют друг друга и перестали быть полноценными банками. Они [же] не дают денег даже корпоративному сектору на какое-то время.
Центральные банки превратились в кредитора первой и единственной инстанции. Я имею в виду, что это парадокс неудачи рынка мы наблюдаем. Это не нормальная ситуация. Мы не должны терпеть это, но такова нынешняя ситуация. И я думаю, что меры ФРС, на самом деле правильные.
Рискованное Плечо
Форбс: Вы упомянули ранее, что банки будут вынуждены в будущем работать с меньшими плечом. Что мы выучили о рисках в этом кризисе?
Рубини: Мы узнали о том, что (кредитный) рычаг может быть опасным и чрезмерным. Поэтому нужно иметь систему компенсаций, которая позволит избежать чрезмерного риска, независимо от плеча. Риск ликвидности имеет важное значение. Это касается теневых банков, во многих отношениях, они выглядят как банки, поскольку они заимствуют на короткие сроки, с высоким плечом, сильно зависят от уровня ликвидности.
Но в отличие от банков, они не имеют доступа к кредитору последней инстанции или поддержке страхования вкладов. Таким образом, весь крах теневой банковской системы, является примером того, что произойдет, если у вас работают банко-подобные учреждения. И поэтому надо иметь более безопасную систему. Вы знаете, небанковские ипотечные заимодатели пошли по … хеджевым фондам, вы знаете, брокеров-дилеров в настоящее время … для частных акций. Просто один вариант той же идеи.
Если занимать на ночь, то плечо в 30 раз. Вы зависте только от ликвидности. В конце концов, вы собираетесь попасть в беду. Это не является стабильной системой. Вот почему я предсказал — более года назад, до краха Bear Stearns, крупнейшего брокера-дилера. Я сказал: «Два из них собираются обанкротиться. В течение двух лет, при этом никто из них не собирается оставаться независимым». Я был слишком оптимистичен: они не протянули два года, им хватило семь месяцев [Bear Stearns и Леман лопнули, Merrill будет вынужден слиться с «Бэнк оф Америка» и Morgan Stanley и Goldman Sachs были вынужден превратиться в банковские холдинги].
Форбс: Кстати, как вы думаете, в будущем (возможно в форме) партнерство возродится, инвестиционные дома вернутся, вы знаете, это ведь ваши деньги на кону, а не кого-то другого?
Рубини: Конечно либо партнерство, или ситуация, в которой акционеры или банкиры рискуют собственной шкурой в игре, потому что еще раз, они хотят избежать чрезмерной реакции. Парадоксально, но это кризис не хедж-фондов, но это в большей мере кризис традиционных банков. Почему? Поскольку хедж-фонды, его владельцы рискуют своей шкурой в этой игре.
Таким образом, управление рисками является различным. Так либо это вернется к партнерству или нечто другому, независимо подразумевает ли это больших размеров капитала, но риск собственной шкурой в игре, чтобы избежать чрезмерного риска, должен быть частью функционирования финансовых учреждений.
Форбс: Что самое большое из неправильного есть по-прежнему в рынках сегодня, что вы видите?
Рубини: Я хотел бы сказать, что это чрезмерный оптимизм по поводу того, что система может вылечить себя без принятия надлежащих мер. Денежно-кредитная, налоговая, кредитная политика, очистка балансов, надлежащее терпение поможет возрождению рынков. Я думаю, мы все еще нуждаемся в агрессивной политике действий. Я думаю, что эта система, к сожалению, которая подверглась такому значительному провалу, не собирается исцелить себя. А это значит, что надлежащий баланс между рынком и соответствующей формой государственного регулирования будет сложной задачей.
План спасения Балканских Банков
Форбс: Давайте кратко взглянем на мир, что не было сделано, что необходимо сделать?
Рубини: Да, некоторые страны у опасной черты. ЕЦБ перегибает палку. Финансовый стимул в Европе может быть немного больше, чем сейчас. Я думаю, что для банков, которые являются неплатежеспособными в США и других странах, [они] надо национализировать, или не в конечном счете образуются зомби-банки, как в Японии. Я думаю, что более агрессивная политика, направленная на снижение риска ипотечных дефолтов, должна применяться и далее.
Форбс: Считаете ли вы, что ФРС, возможно, некоторые другие центральные банки, должны помочь, скажем, банкам в Украине или в Центральной и Восточной Европе, или им надо дать провалиться, может это подразумевать системный риск?
Рубини: Они могут делать это прямо, как вы видите, мы даем деньги непосредственно в Венгрии. Европейцы будут помогать некоторым странам в Европе. Но каким образом это должно быть сделано на международном уровне в настоящее время, это определено на G-20 соглашением об утроении ресурсов [в] МВФ, с тем, что МВФ мог дать денег некоторым из этих стран.
Формирующиеся рынки я бы разделил на две группы: те, которые стали жертвами побочного ущерба с хорошим фундаментом — Чили Бразилия — и есть другие страны, некоторые из них в Европе, которые имеют массивные финансовые, налоговые изъяны и политические ошибки. Для этех стран, недостаточно просто дать им денег. Они нуждаются в коррекции политики. Если вы даете им деньги и не будет коррекции политики, то в конечном итоге, все будет как в Аргентине или России или Эквадоре. Поэтому вам необходимо сочетать займы и соответствующие политические действия.
Форбс: Каков наилучший финансовый урок, который Вы когда-нибудь вынесли для себя?
Рубини: он заключается в том, что лучше быть в безопасности и быть осторожным и не расходовать слишком много. Вы знаете, рычаг может быть смертельным. Я имею в виду, я думаю, очень важно, чтобы это понимали в корпорациях, финансовых институтах, а также на бытовом уровне. Вы знаете, когда домашние хозяйства, которые покупают дома без первоначального взноса, то плечо является бесконечным, это даже хуже, чем в финансовых учреждениях. Поэтому я думаю, рычаг смертельно опасен. Я думаю, что это урок. Нам нужно больше капитала или активов. Чуть меньше задолженность, относительно говоря.
Великий Крах
Форбс: И наконец, помимо собственных книг, что является лучшим чтением, какую книгу вы бы посоветовали прочитать среди [лучших] финансовых книг?
Рубини: У меня классический выбор, это «Великий Крах» Гелбрейта. Вы не устаете перечитывать такие книги, и вы со скидкой на время, что удивительно, понимаете, как много вещей может выглядеть точно так же. Это означает, что история повторяется? Во многих отношениях, финансовые кризисы очень похожи друг на друга. И, как мы знаем, если мы не будем учиться у прошлого, мы будем обязаны повторить те же ошибки. Надеюсь, в следующий раз мы будем учиться на уроках, и мы будем иметь более надежную систему.
Форбс: И последнее, что я хочу спросить вас, учитывая историческую перспективу и то, что мы имели грандиозный пузырь в течение последних 30 лет. Мы имели большую инфляции в 70-х. У нас были проблемы в Азии, России. Высокотехнологичный пузырь был гораздо больше, чем обычный, теперь это произошло в жилье. Нужна ли нам новая международная валютная система, которую мы имели до 1971 или то, что мы имели до Первой мировой войны?
Рубини: Мы должны подумать о реорганизации. Я не убежден, что надо вернуться к золоту или системе фиксированных валютных курсов. Я думаю, что этого не будет. Но имея систему с такими дисбалансами, подобные эксцессы будут происходить. Нам придется пересмотреть, а также … все из резервных валют, и так далее.
Итак во-первых, мы должны выйти из этого кризиса. Мы должны исправить наши банки. Тогда мы сможем подумать о том, как создать новую международную валютную систему. Но это займет какое-то время. На данный момент, мы уже имеем полный ворох проблем. И хорошо бы разобраться с ними.
Форбс: Что ж, большое спасибо.
Рубини: Было очень приятно с вами провести время. Спасибо.
Оригинальный текст: RGE Monitor, Перевод: Алексей Рыбин
