Процессы, проходящие сегодня на постсоветском пространстве, так, или иначе, связаны с темой евразийской интеграции.
Одни государства, принимают в ней активное участие (Россия, Беларусь, Казахстан). Другие стремятся включиться в объединительные тенденции (Киргизстан, Армения, Таджикистан). Третьи – действуют в пику им, намереваясь подорвать проект (Украина, Грузия, Азербайджан). И всё же, сегодня большинство постсоветских республик (все, за исключением стран Прибалтики) вынуждены оперировать в рамках евразийского политического поля.
По своей сути, евразийская интеграция не является чем – то новым. Фактически, это реинтеграционный проект для территорий, ранее находившихся в составе Советского Союза, а до того – Российской Империи.
Именно так происходящие процессы оценивают и на Западе. Не смотря на традиционно враждебное восприятие любых начинаний, связанных с укреплением геополитической мощи России, тамошние аналитики, тем не менее, понимают неизбежность евразийской интеграции. За гневными возгласами ястребов американского консерватизма и прочих представителей политического истеблишмента, скрывается страх перед необратимым. Все усилия, предпринимаемые Соединёнными Штатами и их союзниками для дестабилизации евразийского региона, направлены лишь на затруднение и затягивание во времени создания здесь нового мощного блока. Остановить эти процессы они не в силах.
Попробуем ответить на вопрос о том, почему же реинтеграция постсоветского пространства столь неизбежна. Для этого, обратимся к историческому опыту, а именно – к опыту существования империй.
За короткий постсоветский период, многие из нас уже свыклись с порядком надоевшим утверждением западных историков о том, что все империи разваливаются. На самом деле это – лишь часть правды. В общественном сознании такой взгляд на историю укоренялся намеренно, с целью отбить ностальгию по «имперскому» прошлому и, как следствие – свести на нет желание нового объединения.
История знает немало примеров, когда развалившиеся на множество осколков империи собирались вновь. Некоторые из них прошли этот путь не один раз. В этом отношении показательным является опыт Персии и Китая.
Первая Персидская Империя, известная также под названием «Империя Ахменидов» (по имени правящей династии), возникла в VI веке до нашей эры. Она объединила под своей властью земли от восточного побережья Средиземного моря вплоть до границ нынешнего Пакистана. Конец державе Ахменидов положили завоевания Александра Македонского.
На этом можно было бы поставить точку, ведь империи не стало, её территория была, фактически, оккупирована инородцами и перспектив к возрождению не было. Но это, только если принимать всерьёз утверждение западной науки о конечности и невозможности возрождения всех империй.
В реальной истории случилось иначе. Греческие правители были изгнаны из Персии парфянским царём Митридатом I, за чем последовало образование Парфянского царства, собравшего в себе все основные территории бывшей Империи Ахменидов. Выражаясь современным языком, образовалась «Персидская Империя 2.0.». Она просуществовала до 227 года нашей эры.
Затем последовала новая смена правящей династии, сопровождавшаяся тем, что сейчас бы назвали гражданской войной. Её результатом стало образование Империи Сасанидов, которая, на пике своего могущества, занимала даже большую площадь, чем держава Ахменидов. Просуществовав до 651 года, она пала под натиском арабов.
Далее наступил долгий период арабских, тюркских и монгольских завоеваний, во время которого некогда персидские земли переживали несколько делений на различные эмираты и государства. Казалось бы, теперь уж точно конец: завоевание, разделение, смена вероисповедания и междоусобные распри. После всего этого, по убеждению любого «благоразумного европейца» не могло быть и речи о воссоздании империи.
Но не тут, то было! В 1501 году на карте появляется государство Сефевидов. В его контурах легко узнаются очертания той самой Персидской Империи. Кроме того, правители новой державы именовали себя древним титулом «царь царей», а государственным языком вновь стал персидский. Государство просуществовало до 1736-го года. Потом правящая династия сменилась на Афшаридов (границы империи оставались примерно прежними).
После их падения начался новый период междоусобиц и территориальных потерь. В XX веке Персия существовала уже в границах нынешнего государства Иран. Однако и сегодня в регионе присутствуют мощные объединительные тенденции. Это связано, в первую очередь, с Ираком, имеющим все перспективы быть разделённым на несколько государств по религиозному и этническому признаку. В случае реализации данного сценария, можно с большой долей вероятности предположить, что значительная территория страны войдёт в состав Ирана, руководствуясь общностью вероисповедания (ислам шиитского толка).
История Китая ещё более насыщена периодами расцвета, упадка и имперского возрождения. Мы не станем описывать их все, чтобы не пересыщать статью историческими данными. Расскажем лишь о самых показательных.
После периода империи династии Цинь (221 до н. э. – 206 до н. э.), впервые объединившей под своим руководством всю северную часть Китая, в страну пришла смута. Правда, тогда она продлилась недолго и охватила лишь отдельные провинции.
Настоящие же испытания выпали на долю Китая после падения династии Хань (206 до н. э. – 220 н. э.), когда наступил так называемый период Троецарствия. В это смутное время некогда единая империя распалась на три государства, непрерывно воевавших друг с другом.
В 260-м году Китай вновь был объединён. На сей раз под властью династии Цзинь. При этом, территория империи значительно расширилась. Но в 304-м году опять настал период распада. Теперь на место сплочённой империи пришли целых 16 государств.
Далее, в 581-м под властью династии Суй снова образовалось единое государство. Оно просуществовало (правда, со сменой правящей династии) вплоть до 907-го года, значительно расширив свою территорию. Затем последовала так называемая Эпоха 5 династий и 10 царств. Как нетрудно догадаться, в этот период Китай снова был раздроблен на множество государств. Постепенно укрупняясь, они, в итоге объединились лишь, будучи завоёванными монголами. Кочевники быстро переняли китайскую культуру и образовали свою императорскую династию Юань (с 1271-го года).
С тех пор и вплоть до XX века, когда в стране разразилась гражданская война между республиканцами и коммунистами, Китай оставался единым. Последняя известная нам китайская смута закончилась в 1949-м году объединением страны под властью коммунистического правительства.
Как мы видим, вопреки расхожему убеждению, навязанному нам западными теоретиками, распад империи отнюдь не всегда означает её конец. Но, тем не менее, склонностью к реинтеграции обладают лишь определённые пространства, в то время, как территории, некогда объединённые под властью других великих держав, порой, рассыпаются безвозвратно.
Причиной тому – наличие разных видов империй и квазиимперских образований. Для нас актуальным представляется деление всех доселе существовавших империй на два типа: континентальные и колониальные.
Имперские образования первого типа подразумевают компактное расположение провинций на одном материке по соседству друг с другом. Это предопределяет возможность наведения между ними сухопутных транспортных коммуникаций, а также – постройки других важных сетей инфраструктурных объектов. Такие коммуникации значительно ускоряют не только процессы экономической интеграции пространства империи (торговля, транспортировка сырья для промышленности), но и процессы культурного обмена. Как правило, в таких случаях, малые народы империи и обитатели отдалённых провинций, довольно быстро усваивают культуру и язык государствообразующего народа, впоследствии эффективно используя их для развития в рамках существующей системы. При этом, собственная культура аборигенов не приходит в упадок и не растворяется в «плавильном котле», ввиду их компактного проживания на определённых территориях.
Колониальные империи представляют собой образования совершенно иного типа. Их провинции, а точнее – колонии, находятся на значительном удалении от метрополии. Как правило, между ними лежат водные преграды (моря, океаны и т . д.). Из этого вытекает невозможность наведения постоянных маршрутов коммуникаций внутри таких империй.
Естественно, подобное положение вещей не способствует усвоению аборигенами культуры государствообразующего народа. Кроме того, экономические отношения с колониями в рамках подобных образований, чаще всего, ограничиваются выкачиванием ресурсов из них, в пользу метрополии. Как следствие – невозможность интеграции местного население в имперское пространство, в качестве самобытной общности (ведь в таком положении они интересуют метрополию лишь как рабочая сила для добычи драгоценных ресурсов). Это приводит к тому, что, в поисках самореализации, молодые аборигены из колоний, начинают ехать в метрополию, тем самым превращая её в плавильный котёл и способствуя всестороннему разложению государствообразующего народа.
Проблема государствообразующего народа в колониальных империях имеет ещё одну интересную особенность. Дело в том, что, в отличии от империй континентальных, здесь, его представители, как правило, составляют меньшинство от общего населения государства. В качестве ярчайших примеров колониальных империй можно привести Испанскую, Португальскую и, конечно же, Британскую.
Теперь, рассмотрев особенности двух основных типов имперских образований, мы можем сделать вывод о том, что склонными к безвозвратному распаду являются именно колониальные империи. Это предопределено системой экономических отношений и культурных связей, господствующей в них.
Континентальные же империи, напротив, тяготеют к реинтеграции даже спустя длительное время после распада. Причиной тому служит неразрывное поле экономических, социальных, культурных и иных связей, создающихся в недрах таких объединений.
Как нетрудно догадаться, Российская Империя, вне всякого сомнения, имела континентальную суть. Именно это, в конечном итоге, не дало надолго закрепиться её распаду, произошедшему после революции 1917-го года. Тогда в результате реинтеграции образовался Советский Союз. Причём, изначально он задумывался как конфедеративное объединение независимых республик. Но, в дальнейшем, неумолимая логика существования континентальной империи, привела к максимальному углублению интеграционных связей и созданию единого государства.
Подобные реинтеграционные процессы происходят на просторах бывшего СССР и сегодня. И, хотя до общего государства ещё далеко, единое таможенное, экономическое и, даже, военное, пространство уже существует. Сейчас оно имеет стойкие тенденции к расширению.
О возврате к опыту строительства континентальной империи свидетельствует и приход в современный российский политический лексикон некоторых подзабытых терминов. В первую очередь тут стоит упомянуть то, что новый экономический союз, который начнёт функционировать с 1 января 2015-го года, будет называться именно Евразийским.
Политическое учение Евразийства, как мы помним, возникло в начале XX века в среде русской эмиграции. Оно неразрывно связано с концепцией «места развития» народов и, по своей сути, является русской геополитической теорией.
Ещё одной актуальной тенденцией недавнего времени является повсеместное использование термина Новороссия. Он также отсылает нас к опыту строительства Российской Империи, а именно – к периоду царствования Екатерины Великой, когда в состав государства вошли земли Северного Причерноморья. В свете происходящих реинтеграционных процессов, возврат этого термина в политическую повестку, является весьма симптоматичным.
Подводя итоги нашей статьи, отметим, что интеграционные процессы на евразийском пространстве являются объективными и необратимыми. Их основы были заложены ещё в период строительства Российской Империи, а об их грядущем успехе свидетельствует богатый опыт подобных ситуаций в мировой истории. Сегодня говорить о необходимости остановки этих процессов, или отката назад, могут только глупцы, или сознательные противники усиления геополитических позиций России и её союзников.
Конечно, нам всем предстоит пережить непростой период, связанный с попытками внешних сил всячески замедлить текущую реинтеграцию. Но не вызывает сомнений и то, что после его окончания, на геополитической арене появится новый сильный игрок, способный побороться за мировое господство. И имя ему – Евразийский союз.
Автор: Даниил Богатырев
