События в Евразии набирают обороты. США продолжают многоходовую игру в направлении Китая, России и арабо-мусульманского мира, где под ударом теперь оказалась Саудовская Аравия. Если украинский кризис превратился в фактор, сдерживающий Москву, то пограничные споры в Южно-Китайском море уже нервируют Пекин, вынуждая его «играть мускулами».
Поднебесная стремительно заселяет спорные острова Спратли и строит там (по сообщению Reuters) взлётно-посадочные полосы для своих военно-воздушных сил. Что Америка может противопоставить в этом вопросе Китаю? Ничего, кроме психологического давления.
Стороны пытаются избежать прямого конфликта. В настоящее время около 45 островов заняты небольшими военными контингентами Китая, Вьетнама, Малайзии, Брунея, Филиппин и Тайваня. На кону стоит не только нефть и газ, запасы которых, по данным Минэнерго США, составляют 5,4 млрд баррелей и до 55,1 трлн кубометров соответственно.
Речь идёт о стратегических морских коммуникациях. Считая 80% акватории Южно-Китайского моря своей суверенной территорией, Китай фактически объявил о контроле над морской торговлей в регионе, которая оценивается в $5 трлн (из них 1,2 трлн – торговля с США). Сумма немалая – 10% ВВП планеты.
Китай усиливает Огненный крест
Усиливая давление на Москву и Пекин через региональные конфликты, Вашингтон форсирует тем самым военно-морское взаимодействие между двумя странам: 21 мая в Средиземном море завершаются десятидневные учения флотов России и Китая под названием «Морское взаимодействие — 2015».
Газета «Хуаньцю шибао» уточняет, что тема учений — охрана безопасности судоходства в удаленных районах. В программу учений входят: оборона на море, дозаправка в море, конвоирование судов, совместные действия по гарантии безопасности водного транспорта и тренировки по фактическому применению оружия. Задействованы порядка десяти различных военных кораблей ВМФ РФ и ВМС КНР.
Американцы не скрывают тревогу. По словам заместителя государственного секретаря США Э. Блинкена, заселение спорных островов в Южно-Китайском море «подрывает стабильность» и «провоцирует напряженность».
«Создавая новые морские границы через «песочные замки» (мелиорация прибрежных территорий), Пекин подрывает доверие стран региона и иностранных инвесторов. Его поведение создает опасный прецедент того, как крупные державы могут свободно угрожать малым странам, что может породить конфликты», — приводит слова Блинкена агентство Reuters.
Америка призывает Китай «избежать применения силы», сделать ставку на международное право и дипломатию. Тональность Госдепартамента наводит на исторические аналогии. В 2003 году, когда США и Великобритания готовились войти в Ирак, Китай и Россия обращались к англо-американцам с аналогичными призывами.
Их тогда никто не услышал. Спустя более десяти лет ситуация уже противоположная, едва ли Поднебесная проявит слабину. После многочисленных просьб госсекретаря Дж. Керри снизить накал страстей в Южно-Китайском море, КНР объявила, что её позиция будет «непоколебима как скала».
Перенесёмся теперь на просторы Большого Ближнего Востока, облик которого изменился до неузнаваемости. В глаза бросается следующая деталь: государства, образованные после Первой мировой войны на обломках Османской империи, рассыпаются по этническим и конфессиональным границам.
Вслед за Ираком, Сирией, Ливией и Йеменом на полосу потрясений выходит Саудовская Аравия, ранее горделиво наблюдавшая за гражданскими конфликтами вдали от своих границ. Ключевую интригу сохраняет Иран, который уже заявил о своём намерении вернуться на глобальный рынок углеводородов.
Тегеран планирует восстановить объём экспорта нефти с 1 до 2,5 млн баррелей в сутки, как это имело место до введения калечащих санкций 2012 года. Причем заместитель министра нефти ИРИ Р. Джавади не ожидает от ОПЕК снижения уровня добычи на предстоящем саммите картеля 5 июня.
«Я не думаю, что ОПЕК пойдет на этот шаг», — цитирует Джавади портал Оilprice.com. Иранцы не согласны с саудовскими официальными властями в том, что сланцевая нефтедобыча в США пришла в упадок, однако их прогноз на конец 2015 года довольно оптимистичен: цены вырастут до $80 за баррель даже при сохранении картелем нынешнего объёма добычи.
«С коммерческой точки зрения, цены на нефть будут устойчивыми и покажут поэтапный рост, который во многом зависит от политической ситуации на Ближнем Востоке», — считает Джавади.
Учитывая, что 20 мая стоимость марки Brent составила $64,75 за баррель, то $80 не кажется мифической цифрой. В своём обзоре за май ОПЕК обозначила суточное производство нефти в 30,2 млн баррелей. И это на фоне того, что в аналогичный период прошлого года спрос на «черное золото» составлял 29,1 млн баррелей.
Год назад макроэкономические показатели Китая и других крупных потребителей были лучше, чем сейчас (по КНР рост ВВП составлял 7,4 против нынешних 7%). Возникает закономерный вопрос: за счёт кого Иран увеличит свое присутствие на нефтяном рынке, если саудовцы не идут на попятную, а мировая экономика демонстрирует неуверенный рост?
Ответ на этот вопрос кроется в ситуации вокруг Йемена, столица которого по-прежнему обстреливается т.н. арабской коалицией во главе с Саудовской Аравией. Иран понимает, что демонстрация силы и аргументы – более эффективны, чем просто аргументы.
Взрыв сланцевого пузыря грозит Америке самым страшным кризисом за всю историю
Эскалация конфликта в Аравии может превратить нефтяные вышки исламской республики в «торпеду», выпущенную по саудовскому государству. Администрация Б. Обамы не станет возражать против подобного сценария. Тем более что американская сланцевая отрасль, признанная Bloomberg очередным пузырём, нуждается в высоких ценах как никогда.
В США понимают, что у них есть 5 — 10 лет (максимум) на перестройку мирового рынка углеводородов: на длинной дистанции Вашингтону придётся передать «сланцевую корону» Москве. Если считать политику ИРИ в отношении ОПЕК «нефтяной торпедой», то идея Тегерана выйти на европейский рынок – «газовая торпеда», которая может быть выпущена по России или по Азербайджану.
Всё зависит от будущего геополитического контекста. Проект Трансанатолийского газопровода (TANAP) c первоначальной мощностью в 16 млрд кубометров (10 — для Европы, 6 – для Турции), которую обеспечит азербайджанское месторождение «Шах-Дениз II», бьёт в первую очередь по позиции Ирана, поставляющего Турции ежегодно до 10 млрд кубометров.
Анкара для Тегерана – самый перспективный рынок, который не требует значительных инвестиций в инфраструктуру, чего нельзя сказать про газопровод Иран-Пакистан, лоббистом которого выступил Китай. ИРИ уже проложила 900-километровый участок. Очередь за Пакистаном.
Интрига тут состоит в том, что TANAP, по словам менеджера проекта С. Дюзиола, может продавать в Турцию к 2026 году до 21 млрд кубометров в год. Т.е. заявленная Азербайджаном цифра в 6 млрд может быть увеличена более чем в три раза.
«После того, как мощность трубопровода достигает 31 млрд кубометров, Турция сможет из них купить 21 млрд кубометров, если пожелает. BOTAS или частные турецкие компании могут забрать себе эти объёмы», — заявил Дюзиол в интервью Reuters.
Ирану есть о чём подумать. Тем более что Баку готов продать Тегерану долю в проекте. Однако министр нефти ИРИ Б. Зангане высказался по поводу участия в проекте довольно расплывчато: «Иран всегда был открыт к сотрудничеству с миром, но мир не был к этому готов, однако сейчас они возвращаются к сотрудничеству».
Торг идёт полным ходом. Глава Государственной нефтяной компании Азербайджана Р. Абдуллаев манит иранцев экономической «эффективностью» проекта.
С Ирана срочно снимают санкции. Куда торопится Вашингтон?
«После решения о снятии санкций с Ирана актуальность TANAP выросла еще больше. Иран повысит объемы добычи газа, и, кроме TANAP, нет другой альтернативы для выхода иранского газа на мировые рынки», — приводит слова Абдуллаева портал Bakililar.az.
Азербайджан, расположенный между Россией и Ираном (с севера на юг), пытается балансировать между Тегераном и Москвой.
Однако времени для манёвра остаётся всё меньше. Сложилась патовая ситуация: пуская Иран в проект, Баку неизбежно отдаст Тегерану (через некоторое время) лидирующее положение в рамках т.н. «Южного газового коридора», лишив себя возможности в одиночку восполнить растущие потребности Турции и Евросоюза; с другой стороны, без ИРИ TANAP теряет в глазах Брюсселя значимость как альтернатива «Газпрому».
С трудом верится в то, чтобы ЕС шел на такие «хлопоты» с «Южным потоком» для 10 млрд кубометров азербайджанского газа. Негласная ставка на Иран делалась с самого начала. И не только на него. «Не исключено, что по TANAP будет поставляться газ из Северного Ирака и других источников.
Одним словом, этот проект сохранит свою значимость и в последующие годы», — ранее объявлял вице-премьер Турции А. Бабаджан. Анкара умеет удивлять. Сколько в мире найдётся «энтузиастов», готовых вложить миллиарды долларов в трубу, которую на следующий день взорвут головорезы из ИГИЛ?
Пока Евросоюз «страдает» от стабильных поставок «Газпрома», и пытается обрести «энергетическую независимость», 13 мая британская Centrica продлила до 2021 года контракт с дочерним предприятием концерна — Gazprom Marketing & Trading.
«Великий газовый путь»: новые повороты
Британские острова увеличили объёмы поставок на 70% (по сравнению с предыдущей сделкой) — до 4,16 млрд кубометров газа в год. «Без российских поставок в Европу баланс спроса и предложения будет нарушен, что повлияет с точки зрения цены на способность Великобритании импортировать природный газ», — цитирует газета Telegraph заявление английской компании.
На наших глазах США осуществляют многоуровневое сдерживание Китая, России, Европы и Саудовской Аравии. Периодически эта стратегия работает. Чего только стоит саудовская политика в Йемене, а также подготовка возвращения ИРИ на мировой рынок углеводородов. Причем Тегеран может прийти на смену Эр-Рияду.
Во всяком случае, так картина вырисовывается сейчас. У Евросоюза нет собственного плана, а его действия напоминают «юношеский максимализм». Ничего страшного, с годами и это пройдёт.
Автор:
