Индекс Биг-Мака — неофициальный способ определения паритета покупательной способности (ППС). Индекс бигмака основан на теории паритета покупательной способности, по которой валютный курс должен уравнивать стоимость корзины товаров в разных странах (то есть, отношение обменных валютных курсов), только вместо корзины берется один стандартный бутерброд, выпускаемый компанией McDonald’s повсеместно. Делается это для того, чтобы определить реальные обменные курсы валют различных государств.
Такие исследования журнал «The Economist» ведет с 1986 года. Биг-Мак используется экспертами журнала в качестве эталона по двум причинам: McDonald’s представлен в большинстве стран мира, а сам Биг-Мак содержит достаточное количество продовольственных компонентов (хлеб, мясо и овощи), чтобы считать его универсальным слепком народного хозяйства. Его стоимость в каждой стране зависит от объемов выпуска, цены аренды, сырья, рабочей силы и прочих факторов, и индекс бигмака — лучший способ увидеть несоответствие стоимости валют у стран с похожим уровнем дохода, объясняет журнал, тем более в кризис, когда дорогая валюта особенно невыгодна. Слабая валюта дает преимущество по издержкам и ценам на продукцию.
В день своего появления на свет в 1967 году Биг-Мак стоил 47 центов. В следующем году, когда он стал американским национальным стандартом, его цена составила 49 центов. В 1986 году, когда The Economist начал высчитывать Big Mac Index, его цена была уже равна $1.60. Тогда, в 1986-м, в таблице были представлены лишь 15 стран. В 1990 году, то есть, на момент открытия первого советского Макдоналдса на Пушкинской площади в Москве, Биг-Мак по данным стоил 3 рубля 75 копеек, что по официальному курсу советского Госбанка равнялось 6 долларам 18 центам. Средняя заработная плата тогда составляла 248 рублей 50 копеек. Его цена в США была равна 2 долларам 10 центам. После того, как с 1 апреля 1991 года в СССР были отпущены цены, цена Биг-Мака возросла до 10 рублей, что было равно 4,44 доллара. В Америке Биг-Мак в это время стоил 2 доллара 25 центов.
Согласно опубликованным результатам 2007 года, самый дорогой сэндвич — в Исландии (7,44 доллара), Норвегии (6,63) и Швейцарии (5,05), самый дешевый — в Китае (1,41 доллара). В России этот продукт индустрии фастфуда стоит 1,85 доллара, в США — 3,22 доллара.[2] (в аэропорту Атланты — 2,67 по состоянию на 1 сентября 2008)
Согласно данным 2009 года, опубликованным в журнале «The Economist», и впоследствии переведенными на русский язык интернет-версией ежедневной газеты «Ведомости», российский рубль по-прежнему остается недооцененным на 43%, и стоимость одного доллара в России должна равняться 18 руб. 80 коп.[1]. Согласно этому же сообщению, в России Биг-Мак за год подорожал на 8 руб. (на 13,5%) до 67 руб., а в долларах — подешевел на $0,5 (19,7%). В последние годы Россия сокращала разрыв с США в паритете покупательной способности; по бутербродному индексу рубль год назад был недооценен на 29% — примерно как валюты Японии и Саудовской Аравии[1]. Сейчас разрыв вырос до 43% (для сравнения был взят курс 32,8 руб./$) — больше только у четырех стран с самыми дешевыми бигмаками (всего оценено 47 валют). На пике девальвации в январе разрыв достигал 51%. Если бы обменный курс устанавливался по индексу Биг-Мака, то сейчас доллар стоил бы 18,8 руб. (в июле 2008 г. — 16,5 руб.)
Согласно данным 2010 года, самая переоцененная валюта по отношению к доллару — норвежская крона, которая на 96% выше ее нормы, предписанной паритетом покупательной способности. В Осло придется заплатить за «Биг Мак» примерно $7, в то время как в США этот гамбургер стоит $3,58.
В список стран с переоцененной валютой входит Швейцария (за «Биг Мак» там просят $6,3), страны еврозоны ($4,84 за гамбургер, на 35% выше, чем в США), Австралия ($3,98), Канада ($3,97), Венгрия ($3,86), Турция ($3,83), Великобритания ($3,67).
На противоположном «полюсе» от Норвегии находится Китай, чья национальная валюта, юань, недооценена на 49%, если полагаться на Big Mac Index — гамбургер там стоит всего $1,83. Многие страны уже давно упрекают Китай в слабом юане, который помогает экономике Поднебесной, и исследование The Economist еще раз подтверждает, что юань сильно недооценен.
Россия также находится среди стран с недооцененными валютами. За «Биг Мак» здесь дают $2,34, так что по Big Mac Index выходит, что рубль должен быть крепче в полтора раза, и «правильный» курс должен составлять менее 20 рублей за доллар.
Кроме Китая и России среди стран с недооцененными валютами находятся Малайзия ($2,08 за «Биг Мак»), Таиланд ($2,11), Индонезия ($2,24), Тайвань ($2,36), Египет ($2,38), ЮАР ($2,46), Мексика ($2,50), Польша ($2,86), Южная Корея ($2,98), ОАЭ ($2,99), Сингапур ($3,19) и Япония ($3,50).
Приверженцы подобных расчетов не перестают быть объектом критики со стороны многих специалистов. Первые обвиняются в слишком поверхностном подходе к фундаментальным проблемам экономической теории. Но ведь никто и не станет спорить с тем, что теория паритета покупательной способности предсказывает динамику валютных курсов только в долгосрочном периоде.
Ученые экономисты относятся к “бургерномике” более серьезно: они “пережевали” индекс Биг-Мака в дюжине исследований. Об этом индексе написала целую книгу Ли Лян Онг из Международного валютного фонда (Li Lian Ong). Она утверждает, что индекс удивительно точно отражает изменения в курсах валют в долгосрочном плане. Но отмечаются устойчивые отклонения от РРР (паритет покупательской способности). В частности, валюты на рынке развивающихся стран постоянно недооцениваются. Одно из объяснений этому – различие в производительности. У богатых стран более высокий уровень производительности, чем у бедных, но их преимущество по небиржевым товарам и услугам меньше, чем по биржевым.
Так как в обоих этих секторах уровень зарплаты одинаковый, небиржевые товары дешевле в бедных странах. Поэтому, если курс валют определяется относительной ценой биржевых товаров, а РРР рассчитывается на основе корзины, включающей небиржевые товары и услуги (как, например, “корзина” Биг-Мак), валюты бедных стран всегда будут выглядеть недооцененными.
Кроме того, местные цены на гамбургеры в значительной степени зависят от косвенных факторов, таких как, например, размеры пошлин на ввозимую говядину, величины налога с продаж и арендной платы за квадратные метры закусочных, где эти бутерброды продаются. И все же, практика применения индекса Вig Маc показывает, что правильный учет недооценки ведущих мировых валют каждый год оказывается для думающих инвесторов весьма прибыльной стратегией.
Некоторые жалуются, что “бургерномику” трудно переварить. Безусловно, у нее есть свои недостатки: разные страны не торгуют друг с другом таким товаром, как Биг-Мак (как того требует теория РРР), а уровень цен изменяется в зависимости от налогов, тарифов, различного уровня прибыли и, наконец, различий в оценках других важных показателей (например, пенсий). “Бургерномика” никогда не задумывалась в качестве точного индикатора изменения курсов валют, однако это – инструмент, который делает теорию обменных курсов более удобоваримой. В начале 1990-х гг., как раз накануне кризиса механизма контроля курса валют в Европе, “бургерномика” подала сигнал: несколько валют, включая фунт стерлингов, значительно переоценены по отношению к немецкой марке. Она также предсказала обвал курса евро после его введения в обращение в 1999 г. Таким образом, работая с привычными и более серьезными экономическими индикаторами не стоит забывать о таком, на первый взгляд шутливом, но на самом деле точном показатели отклонения валют от паритета.
