Непростая геополитическая обстановка и структурные сложности в российской экономике превратили наполняемость российского бюджета в весьма сложную задачу. Поправить дела могла бы большая приватизация. Давным-давно готовы списки госкорпораций, акции которых решено пустить с молотка. Однако время идёт, а список этот короче не становится. Почему?
На первый взгляд, действия государства абсолютно нелогичны. Вместо того, чтобы распродать самые лакомые куски госсобственности частным инвесторам и таким образом заткнуть бюджетные бреши, оно упорно несет зачастую непосильное бремя по содержанию своих активов. В конце июля Счетная палата РФ подготовила отчет о проверке исполнения федерального бюджета за первое полугодие 2016 года.
В своей аналитической записке аудиторы, в частности, констатировали:
«Сделки с акциями крупнейших компаний, включенных в I раздел Программы приватизации на оды, осуществляемые на основании решений Правительства Российской Федерации, по состоянию на 1 июля 2016 года не совершались». Счетная палата РФ.
При этом дефицит бюджета за полгода вырос до полутора триллионов рублей. А вот показатель «средства от продажи акций и иных форм участия в капитале, находящихся в федеральной собственности» до этой планки сильно не дотянул. Доходы от приватизации в первом полугодии текущего года составили лишь 6,2 миллиарда рублей, или 18,6% от запланированного объема.
Вместе с тем государственных субсидий и бюджетных инвестиций юридическим лицам (в том числе госкорпорациям) за тот же период времени было предоставлено немало — на сумму 445,4 миллиарда рублей. Мало того, государство свои обязательства по этому пункту выполнило не до конца: сводная бюджетная роспись на эти цели предусматривала и вовсе 990,8 миллиарда рублей. Почти триллион!
К примеру, ГК «Российские автомобильные дороги» получила «на поддержку штанов» 120,5 миллиарда рублей; ОАО «Российские железные дороги» — 47,4 миллиарда рублей; ГК «Росатом» — 36,5 миллиарда; ГК «Внешэкономбанк» — 164,5 миллиарда. Получается, все это добро для государства, как чемодан без ручки: и нести (содержать) тяжело, и бросить (приватизировать) жалко. Причем жалко настолько, что приватизация еще одного крупного объекта, а именно «Совкомфлота», говорят, на днях перенесена на 2017 год. Еще раньше сдвинуты сроки приватизации ВТБ и «Башнефти».
По поводу первой вице-премьер Игорь Шувалов высказался категорично:
«Мы думали, что возможна сделка в течение 2016 года, затем консультировались и решили, что это не лучшее время. Акции ВТБ в этом году предлагать мы не будем». Игорь Шувалов.
«Башнефть» практически была подготовлена к продаже и должна была принести в бюджет 306 миллиардов рублей. Однако Игорь Шувалов заявил, что сделка состоится после приватизации «Роснефти». К слову, в списках на продажу нынче только «Роснефть» и осталась. Да и та, по словам министра экономразвития Алексея Улюкаева, может в этом году не состояться. Хотя еще в конце прошлого года он вполне уверенно говорил о реализации 19,5% пакета госкомпании, оценивая его стоимость в 580 миллиардов рублей.
Впрочем, о готовности в самые кратчайшие сроки реализовать пакеты 25% «Совкомфлота» тогдашний министр экономики Андрей Белоусов заявлял еще в 2012 году. Тогда же была принята программа приватизации госкомпаний до 2016 года. Если бы ее удалось реализовать, государство уже должно было полностью выйти из ВТБ, Россельхозбанка, «Росагролизинга», «Совкомфлота», «Шереметьево», «Аэрофлота», «Объединенной зерновой компании», «АЛРОСА», «Русгидро», «Зарубежнефти» и «Интер РАО ЕЭС».
Вместо этого наблюдательный совет Россельхозбанка, к примеру, утвердил обновленную стратегию до 2020 года. Планы амбициозные. Финансовая организация собирается под завязку набить кредитные портфели: в сегменте крупного бизнеса до 1,190-1,324 триллиона рублей; среднего бизнеса — до 285-320 миллиардов рублей; малого и микробизнеса — до 348-412 миллиардов рублей.
По части развития карточного бизнеса тоже замах большой. Но вот беда: всех этих высот Россельхозбанк обещает достичь лишь при условии докапитализации за счет средств государства и обеспечения банка долгосрочными ресурсами. Мол, они являются «важнейшими условиями синхронизации показателей деятельности кредитной организации с показателями госпрограммы развития АПК».
[quote align=»right»]
Председатель наблюдательного совета Россельхозбанка, министр сельского хозяйства Александр Ткачев с банкирами солидарен:
«Учитывая необходимость дальнейшего увеличения объемов кредитования, а также санкции со стороны стран Запада и дефицит долгосрочного фондирования на внутреннем рынке, Банку для успешного решения задач необходимо содействие государства через взносы в капитал и долгосрочное фондирование». Ткачёв Александр Николаевич.
Экс-президент РЖД Владимир Якунин в свое время тоже был решительно против продажи компании:
«Ничего, кроме головной боли, приватизация государству не принесет». Якунин Владимир Иванович.
Директор Центра политологических исследований финансового университета при правительстве РФ Павел Салин именно с грядущей реформой связал отставку главного железнодорожника:
«Якунин известен как сторонник масштабной поддержки госкомпаний, он всегда в качестве инвестиций рассчитывал только на госбюджет и деньги на стороне не искал». Павел Салин.
По словам эксперта, так как Владимир Путин наложил вето на расходование средств из резервных фондов на инвестиционные программы, «значит, теперь нужно дать пинок госкомпаниям, повысить уровень конкуренции». По мысли некоторых аналитиков, пинок этот заключался в разделении РЖД на несколько вертикально-интегрированных компаний, которые на переходном этапе будут «дочками», а потом приватизируются.
Ту же участь предрекали Роснефти и Газпрому. В конце прошлого года эти планы казались вполне реальными. Президент на своей ежегодной пресс-конференции допустил приватизацию государственных пакетов акций в крупнейших российских компаниях, чтобы «не палить резервы». При этом он назвал «Роснефть» и «Аэрофлот».
Уже в начале февраля Владимир Путин пригласил на разговор глав ВТБ, «Роснефти», «Башнефти», РЖД, «Совкомфлота», «Аэрофлота» и АЛРОСА, чтобы обсудить с ними принципы, на которых следует приватизировать госсобственность.
Возможно, ситуацию подстегивали панические высказывания Алексея Улюкаева:
«Сейчас пришло осознание, что ждать больше некуда. Ситуация бюджетная критичная, общая турбулентность финансовых рынков не дает оснований нам ожидать какого-то отскока, восстановления». Улюкаев Алексей Валентинович.
А завлабораторией Института экономической политики имени Гайдара Владимир Назаров подвел теоретическую базу, обосновывая, что вопрос с приватизацией «назрел и перезрел»:
«Это не дает экономике развиваться, это убивает конкуренцию, а государственные компании, как правило, неэффективны». Владимир Назаров.
Правда, были и другие мнения, не менее убедительные.
Председатель Наблюдательного совета некоммерческой организации Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов раскритиковал чиновников минэкономразвития в пух и прах:
«Минэкономразвития не умеет делать ничего другого, кроме как издавать абстрактные бумаги, всякого рода регламенты ни о чем и ни для чего и, соответственно, приватизировать госпредприятия. Эти господа хорошо порезвились в 90-х годах, мы помним те залоговые аукционы и многие другие замечательные вещи». Юрий Крупнов.
Политолог и публицист Анатолий Вассерман подметил другую тонкость:
«Мысль о том, что государство управляет хозяйством менее эффективно, чем частный бизнес, не находит подтверждения на практике, поскольку львиную долю в управлении всей работой в крупном предприятии, независимо от того частное оно или государственное, делают наемные менеджеры. Роль же владельцев — будь то частник или государство — сводится лишь к тому, чтобы найти подходящих менеджеров и потом контролировать их работу». Вассерман Анатолий Александрович.
Советник президента Сергей Глазьев и вовсе рубанул с плеча:
«Ключевой вопрос: а кто покупатель, кто будет бенефициаром этой приватизации? Олигархи? Финансовые спекулянты, которые сорвали огромный куш на Московской бирже за счет обвала рубля, за счет обесценивания доходов предприятий и обнищания граждан?» Глазьев Сергей Юрьевич.
Несомненно, зная все точки зрения на приватизацию, президент и сформулировал принципы распродажи госсобственности:
Во-первых, «все приватизационные сделки должны строго соответствовать нормам и требованиям закона. Само собой разумеется, необходимо обеспечить максимальную прозрачность этих сделок как для их участников, так и для общественности».
Во-вторых, «в результате приватизации государство не должно потерять контроль над стратегически важными предприятиями… Контрольный пакет акций системообразующих компаний с госучастием нужно, во всяком случае сегодня, сохранять в руках государства».
В-третьих, «реализация госимущества должна быть экономически оправдана, целесообразна, нужно учитывать конъюнктуру и тенденции рынка».
[quote align=»right»]
В-четвертых, «не должно быть продаж акций за бесценок по бросовой цене».
В-пятых, «новые владельцы приватизируемых активов должны находиться в российской юрисдикции. Серые схемы, вывод активов в офшоры, сокрытие собственников долей недопустимо».
В-шестых, «нужно, чтобы будущие инвесторы и приобретатели искали собственные ресурсы либо кредитные ресурсы, но не из государственных банков».
Все очень коротко и предельно ясно. Быть может, из-за невозможности двоякого толкования этих принципов и пробуксовывает сегодня приватизация. И наверняка это к лучшему. Потому что на фоне рухнувших фондовых рынков охотников скупить по дешевке лакомые куски госсобственности наверняка бы нашлось немало. Особенно из числа тех, кто нажился на валютных спекуляциях. Только вряд ли эти люди были бы искренне заинтересованы в развитии «прихватизированных» компаний. Опыт 90-х убедительно показал: далеко не всегда частник является лучшим хозяином, чем государство. А раз так, лучше придержать эту собственность до лучших времен.
Что касается правительства, которому приходится действовать в условиях кризиса, санкций и бюджетного дефицита, в отставку оно, как видим, не просится, рук не опускает. Больше того, чиновники вовсю работают с представителями госкорпораций, предлагая им разделить трудности страны и поделиться доходами за счет «точечных» мер. С точки зрения бизнеса это, наверное, неправильно. Зато справедливо.
Автор: Дмитрий Пскезин
